Правовое положение представителя учредителей (участников) должника в рамках процедур несостоятельности (банкротства). Правовое положение собственника (учредителя (участника), товарища, акционера) в процессе несостоятельности (банкротства) Представитель уч

Любой процесс по делу о несостоятельности (банкротстве) затрагивает интересы достаточно широкого круга лиц. Тем не менее правом участвовать в таком процессе закон наделяет ограниченный круг субъектов.

Так, согласно пункту 1 статьи 34 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) лицами, участвующими в деле о банкротстве , являются:

должник;
арбитражный управляющий;
конкурсные кредиторы;
уполномоченные органы;
федеральные органы исполнительной власти, а также органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления по месту нахождения должника в случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом;
лицо, предоставившее обеспечение для проведения финансового оздоровления.

Пункт 6 статьи 10 Закона о банкротстве наделяет правами и обязанностями лиц, участвующих в деле о банкротстве, также лиц, в отношении которых поданы заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, а также к ответственности в виде возмещения причиненных должнику убытков.

Статусом лица, участвующего в арбитражном процессе по делу о банкротстве , согласно пункту 1 статьи 35 Закона о банкротстве обладают:

представитель работников должника;
представитель собственника имущества должника - унитарного предприятия;
представитель учредителей (участников) должника;
представитель собрания кредиторов или представитель комитета кредиторов;
представитель федерального органа исполнительной власти в области обеспечения безопасности в случае, если исполнение полномочий арбитражного управляющего связано с доступом к сведениям, составляющим государственную тайну;
уполномоченные на представление в процедурах, применяемых в деле о банкротстве, интересов субъектов Российской Федерации, муниципальных образований соответственно органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления по месту нахождения должника;
иные лица в случаях, предусмотренных АПК РФ и Законом о банкротстве.

В соответствии с пунктом 2 статьи 35 Закона о банкротстве в арбитражном процессе по делу о банкротстве вправе участвовать:

саморегулируемая организация арбитражных управляющих, которая представляет кандидатуры арбитражных управляющих для утверждения их в деле о банкротстве или член которой утвержден арбитражным управляющим в деле о банкротстве, при рассмотрении вопросов, связанных с утверждением, освобождением, отстранением арбитражных управляющих, а также жалоб на действия арбитражных управляющих;
орган по контролю (надзору) при рассмотрении вопросов, связанных с утверждением арбитражных управляющих;
кредиторы по текущим платежам при рассмотрении вопросов, связанных с нарушением прав кредиторов по текущим платежам.

Лица, участвующие в деле о банкротстве, и лица, участвующие в арбитражном процессе по делу о банкротстве, обладают присущими их процессуальному статусу правами и обязанностями, позволяющими реализовывать задачи как в рамках всей процедуры банкротства, так и в рамках отдельных обособленных споров в деле о банкротстве.

К основным участвующим в деле о банкротстве лицам (основным участникам дела о банкротстве) , которые также признаются непосредственными участниками всех обособленных споров в судах всех инстанций, Пленум ВАС относит :

должника (в процедурах наблюдения и финансового оздоровления, а гражданина-должника - во всех процедурах банкротства);
арбитражного управляющего;
представителя собрания (комитета) кредиторов (при наличии у суда информации о его избрании);
представителя собственника имущества должника - унитарного предприятия или представителя учредителей (участников) должника (в процедурах внешнего управления и конкурсного производства) (при наличии у суда информации о его избрании).

К непосредственным участникам обособленного спора в деле о банкротстве помимо основных участников дела о банкротстве Пленум ВАС относит:

при рассмотрении обоснованности заявления о признании должника банкротом - заявителя, а также все иные лица, чьи заявления о признании должника банкротом были приняты судом к рассмотрению;
при рассмотрении требования кредитора к должнику - этого кредитора, а также лиц, заявивших возражения против его требования;
при рассмотрении заявлений, ходатайств или жалоб - подавшее их лицо, а также лицо, права которого могут быть затронуты в результате их удовлетворения;
при рассмотрении заявления об оспаривании сделки - другую сторону сделки или иное лицо, в отношении которого совершена сделка (пункт 4 статьи 61.8 Закона о банкротстве);
при рассмотрении заявления о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности - этих контролирующих лиц (пункт 7 статьи 10 Закона о банкротстве);
при рассмотрении вопросов, связанных с утверждением, освобождением, отстранением арбитражных управляющих, а также жалоб на действия арбитражных управляющих - саморегулируемую организацию арбитражных управляющих, которая представляет кандидатуры арбитражных управляющих для утверждения их в деле о банкротстве или член которой утвержден арбитражным управляющим в деле о банкротстве (абз. 2 пункта 2 статьи 35 Закона о банкротстве), а также орган по контролю (надзору) (абз. 3 пункта 2 статьи 35 Закона о банкротстве);
при рассмотрении заявления о признании недействительным решения собрания (комитета) кредиторов - оспаривающее его лицо;
при рассмотрении требований в отношении недвижимого имущества в деле о банкротстве застройщика - заявителя, а также лиц, к которым предъявляются требования (статья 208.1 Закона о банкротстве);
при рассмотрении апелляционных и кассационных жалоб, заявлений о пересмотре судебных актов в порядке надзора, по вновь открывшимся или новым обстоятельствам - лиц, обратившихся с жалобой или заявлением, а также лиц, в отношении которых вынесены эти судебные акты.

Как видно из изложенного, ни Закон о банкротстве, ни разъяснения ВАС РФ не относят ни к числу лиц, участвующих в деле о банкротстве, ни к числу лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, учредителей (участников) должника . Для представления своих законных интересов при проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве, учредители (участники) должника вправе избрать представителя .

***

14 июня 2016 года Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ вынесла Определение №304-ЭС15-20105, которым признала за участниками должника право при определенных обстоятельствах непосредственно участвовать в деле о банкротстве, т.е. фактически расширила закрытый ранее круг участников арбитражного процесса по делу о банкротстве (дело № А02-1538/2014 ).

Как следует из принятых по делу судебных актов, ООО "Консалтинговая компания "Де-Конс" (далее - общество) в рамках дела о банкротстве ООО "Стройгазмонтаж" (далее - должник) обратилось в Арбитражный суд Республики Алтай с заявлением о включении требования в размере 5 567 306 рублей в реестр требований кредиторов должника. Определением суда от 29.04.2015 заявление общества было удовлетворено.

Участник должника Спиридонов С.В. обжаловал указанное определение в апелляционном порядке. Обосновывая свое право на обращение с апелляционной жалобой, участник сослался на Постановление № 8457/13 и просил принять во внимание то, что он является владельцем пятидесяти процентов доли в уставном капитале должника и в условиях корпоративного конфликта лишён возможности участвовать в деле о банкротстве.

Определением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 05.06.2015 апелляционная жалоба Спиридонова С.В. была возвращена в связи с отсутствием у него полномочий на обжалование судебного акта. В качестве основания для возвращения жалобы суд указал, что в соответствии с положениями статьи 272 , статьи 257 и статьи 42 АПК РФ правом обжалования в порядке апелляционного производства определения арбитражного суда первой инстанции обладают лица, участвующие в деле, а также лица, не участвовавшие в деле, но о правах и обязанностях которых принято обжалуемое определение, тогда как в соответствии со и Закона о банкротстве участники должника не отнесены ни к лицам, участвующим в деле о банкротстве, ни к лицам, участвующим в арбитражном процессе по делу о банкротстве.

Апелляционный суд указал, что возможность привлечения отдельных участников должника к участию в деле о банкротстве Законом о банкротстве не предусмотрена и что для защиты прав и законных интересов участников должника при проведении процедур банкротства предусмотрен такой процессуальный механизм, как участие в арбитражном процессе по делу о банкротстве их представителя, который признается лицом, участвующим в арбитражном процессе по делу о банкротстве и наделяется соответствующими правами ( Закона о банкротстве).

Суд также обратил внимание на то, что по смыслу положений законодательства о банкротстве целью ограничения непосредственного участия участников должника в деле о его несостоятельности и возможности осуществления ими каких-либо действий лишь через представителя является предотвращение несогласованного участия участников должника (постановление Президиума ВАС РФ от 18.02.2014 № 8457/13 ). При этом из постановления Президиума ВАС РФ от 18.02.2014 № 8457/13 следует, что учёт воли участников должника необходим для решения вопроса о целесообразности дальнейшего существования юридического лица, а не для решения всех обособленных споров по делу о банкротстве.

Арбитражный суд Западно-Сибирского округа постановлением от 21.10.2015 оставил определение суда апелляционной инстанции без изменения, дополнительно указав, что доводы заявителя о невозможности оформления необходимых полномочий вследствие корпоративного конфликта, имеющего место между учредителями должника, каждый из которых владеет пятьюдесятью процентами уставного капитала, не могут быть приняты во внимание применительно к рассмотрению настоящего обособленного спора.

Окружной суд отметил, что согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума ВАС РФ от 18.02.2014 № 8457/13 , не может решаться без учёта воли участников должника, по общему правилу, вопрос о целесообразности дальнейшего существования юридического лица. В настоящем же деле участником должника обжаловано определение суда о включении требования общества в реестр требований кредиторов должника. Этим судебным актом вопросы дальнейшего существования должника, прекращения его деятельности или введения в отношении должника процедуры банкротства, предусматривающей в качестве своего итога ликвидацию юридического лица, не разрешались, поэтому основания для применения норм корпоративного законодательства, наделяющих полномочиями на обжалование судебных актов каждого из участников должника, отсутствуют.

Не согласившись с постановлением суда округа от 21.10.2015, Спиридонов С.В. обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ. Определением судьи ВС РФ Капкаева Д.В. от 04.05.2016 кассационная жалоба заявителя с делом были переданы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ. определение Арбитражного суда Республики Алтай от 29.04.2015 в Седьмой арбитражный апелляционный суд для рассмотрения по существу.

Коллегия указала, что в рассматриваемом случае участники должника Спиридонов С.В. и Ульянкин В.И. обладают равными долями (по 50%) в уставном капитале, при этом возникший между ними корпоративный конфликт (дела №№ А02-585/2015 , А03-23458/2014 ), на наличие которого ссылался Спиридонов С.В., существенно затрудняет инициированный последним выбор представителя для участия в процедурах банкротства должника. В такой ситуации отсутствие у Спиридонова С.В. статуса представителя участников должника не должно препятствовать реализации его права на судебную защиту, в том числе и последовательное отстаивание своей правовой позиции против необоснованного, по его мнению, включения в реестр требования кредитора .

Коллегия отметила, что, обжалуя судебный акт о включении требования общества в реестр, Спиридонов С.В. указывает на отсутствие задолженности перед названным кредитором и фиктивность представленных в обоснование требования документов. Таким образом, по мнению коллегии, возвращение апелляционной жалобы Спиридонова С.В. не только лишает его права на судебную защиту, но и препятствует наиболее объективному рассмотрению обособленного спора при обеспечении баланса интересов кредиторов и должника, а также реализации их законных прав.

***

Комментируемое Определение Экономколлегии ВС РФ кардинально меняет предельно жесткую позицию судов о закрытом субъектном составе лиц, участвующих в деле о банкротстве и/или в арбитражном процессе по делу о банкротстве . В качестве достаточных оснований для этого Коллегия указывает (i ) наличие признаков корпоративного конфликта между участниками должника и (ii ) равный размер их долей. При этом вопрос о процессуальном статусе участников (учредителей) должника, допускаемых для непосредственного участия в деле о банкротстве, остается неопределенным.

Если в своих правах и обязанностях они приравниваются к представителю учредителей (участников), возникает ситуация, когда каждый учредитель (участник) должника может самостоятельно осуществлять весь объем соответствующих прав, при этом их позиции в споре могут (а вероятнее всего, - будут) не совпадать, т.е. корпоративный конфликт перетечет в дело о банкротстве. При этом число участников таких корпоративных конфликтов, обладающих равными долями, может быть и больше двух (например, четверо учредителей (участников) с равными долями в размере 25 процентов).

Если же права и обязанности учредителя (участника) должника, непосредственно участвующего в деле о банкротстве, не тождественны правам и обязанностям представителя учредителей (участников), Экономколлегия комментируемым Определением , по сути, ввела в арбитражный процесс по делу о банкротстве нового (не поименованного в Законе о банкротстве) участника с неясным объемом процессуальных прав и обязанностей.

***

При ведении совместного бизнеса участники Общества не застрахованы от конфликтов, возникающих из-за кризиса, появления разногласий по поводу раздела высоких чистых активов. Потом случается так, что один из участников принимает решение покинуть Общество, отсюда и рождаются споры по выплатам действительной стоимости долей, а иногда требования покидающего Общество участника может оказаться настолько завышенным, выплата которого может просто привести компанию к неплатежеспособности – банкротству. Именно так и возникают корпоративные конфликты между участниками, которые не в силах решить сложившийся спор самостоятельно, именно поэтому требовательный участник и бежит скорее с исковым заявлением в суд о признании Общества должника банкротом. Зерном процедуры банкротства становится конфликт интересов между участниками (либо акционерами), значительность и обостренность которого зависит в первую очередь от размера долга по невыплаченным активам.

В соответствии с пунктом 2 статьи 126 Федерального закона РФ от 26.10.2002г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» с момента (т.е. даты) принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом, и после открытия конкурсного производства прекращаются полномочия руководителя должника или иного органа управления (выдержка из указанной статьи Закона).

Это значит, что с после признания компании банкротом, все его участники (учредители, акционеры) теряют возможность повлиять на решения, принимаемые коллективными органами управления компании, поскольку высшим органом управления становится собрание кредиторов должника, у которых большинство голосов, а сама реализация банкротства и ведения самой процедуры возлагается на арбитражного управляющего. Именно по этой причине затрагиваются процессуальные права собственником компании должника, в результате их заинтересованность в исходе начатой процедуры банкротства выражается в первую очередь в стремлении принимать активное участие в ней.

Ранее законодательство РФ не предоставляло участникам должника прав и не охватывало их интересов в деле о банкротстве, не предусматривало их участие в судебных разбирательствах. Но с 14 июня 2016 года ситуация кардинально изменилась, когда Верховный Суд РФ вынес Определение № 304-ЭС15-20105 по делу № А02-1538/2014, согласно которому было признано право участника (учредителя) Общества на участие в деле о банкротстве. Верховный суд своим вердиктом относительно прав участников в деле о банкротстве дал им возможность отстаивать свои интересы в суде, тем самым не только защитив права компании должника, но и интересы самих участников.

Перечень лиц, которые имеют право участвовать в деле о банкротстве приведен в статье 35 Федерального закона РФ от 26.10.2002г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», в числе которых:

представитель работников должника;
представитель собственника имущества должника — унитарного предприятия;
представитель учредителей (участников) должника;
представитель собрания кредиторов или представитель комитета кредиторов;
представитель федерального органа исполнительной власти в области обеспечения безопасности в случае, если исполнение полномочий арбитражного управляющего связано с доступом к сведениям, составляющим государственную тайну;
уполномоченные на представление в процедурах, применяемых в деле о банкротстве, интересов субъектов Российской Федерации, муниципальных образований соответственно органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления по месту нахождения должника;
иные лица в случаях, предусмотренных Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации и настоящим Федеральным законом.

Ограничения на участие участника должника в деле о банкротстве

Несомненно, действующее законодательство РФ ограничивает права учредителей, что выражается в прямом ограничении предъявления требований участников о выделе доли в имуществе компании должника при выходе из состава участников, и в части выкупа акций (долей) или выплате действительной стоимости доли, об этом можно почитать в статье 63 Федерального закона РФ от 26.10.2002г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в ред. от 03.07.2016г. Такие ограничения по мнению законодателей направлены на законное разрешение конфликтов не только между участниками, но и с кредиторами должника.

Так, актуальные на сегодня запреты, содержащиеся в Федеральном законе РФ от 26.10.2002г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» заключаются в следующем:

предъявление требований участников о выделе доли в имуществе должника в связи с выходом из состава участников;
выкуп либо приобретение должником размещенных акций или выплату действительной стоимости доли;
изъятие участником имущества, принадлежащего должнику;
выплата дивидендов, доходов по долям, а также распределение прибыли между участниками должника (см. ст. 63, 81 указанного Закона).

Пожалуй, самым значительным для участников должника ограничением является ограничение в деле о банкротстве их гражданских прав – это и право на обращение в суд с заявлением о несостоятельности (банкротстве), право на личное участие в суде, право признания сделок, совершенных должником или арбитражным управляющим в ущерб компании должника недействительными.

Другими словами, такие ограничения для участников при банкротстве нельзя считать обоснованным и справедливым. Ведь по своей сути, право на обращение в Арбитражный суд для защиты своих гражданских прав не может быть ограничено в силу Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которым все перечисленные ограничения являются способами защиты гражданских прав участников должника (по смыслу ст.12 Гражданского кодекса РФ).

Обжалование в суде

Как уже было отмечено выше, участники должника ограничены в осуществлении тотального контроля над органами управления, и важным для участников должника моментом является исчисление сроков по оспариванию крупных сделок и сделок с заинтересованностью, совершенных органами управления. Ведь при отсутствии осведомленности участника о совершенной органом управления крупной сделки или иной сделки, одобрение которой предусмотрено законом, участнику необходимо владеть информацией о порядке исчисления сроков по их оспариванию.

По этому вопросу есть разъяснения Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, который в своем Постановлении от 16 мая 2014 года № 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью» разъяснил, что участник должен узнать о совершенной сделке не позднее даты проведения годового общего собрания участников (или акционеров) по итогам года, в котором была совершена эта сделка (см. п.5 указанного Постановления). Также Вас указал, что если собрание участников об одобрении крупной сделки не было проведено, или выявлен факт сокрытия органом управления информации о совершенной им крупной сделки без одобрения участников, срок для ее оспаривания исчисляется с момента, когда участник узнал (или должен был узнать) о такой сделке.

Непосредственное участие в деле о банкротстве участника должника по закону допускается в случаях, если он является единственным учредителем должника, так как по отдельности участники должника участниками судебного процесса по делу о банкротстве выступать не вправе. Поэтому и отсутствует необходимость в выборе представителя из нескольких участников для участия в деле о банкротстве (см. Постановление Второго Арбитражного апелляционного Суда от 05.02.2013г. № 02АП-8926/2012).

Теперь рассмотрим, кто в соответствии с Федеральным законом от 26.10.2002г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» может представлять интересы участника должника в суде (абз. 17 ст. 2 указанного Закона):

председатель совета директоров или иного коллегиального органа управления должника;
лицо, избранное советом директоров или иным коллегиальным органом управления должника;
лицо, избранное учредителями (участниками) должника для представления их законных интересов при проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве.

Как мы видим действующая редакция Федерального закона РФ от 26.10.2002г. № 127 «О несостоятельности (банкротстве)» предоставляет участникам должника право участвовать в деле о банкротстве, но не стоит забывать, что помимо предоставленных законом прав, участники наделены и обязанностями, неисполнение которых может привести к применению в отношении них соответствующих санкций.

Автор настоящей работы – Наталья Анатольевна Емелькина, кандидат юридических наук, начальник отдела по надзору за соблюдением федерального и регионального законодательства Прокуратуры Республики Мордовия. В работе обосновываются целесообразность расширения прав учредителей (участников) должника и необходимость их защиты с учетом действующего законодательства и судебной практики разрешения споров о банкротстве юридических лиц, а также соотношения отдельных норм Закона о банкротстве и Гражданского кодекса РФ, Арбитражного процессуального кодекса РФ, отдельных федеральных законов. Рассматриваются вопросы правового статуса учредителей (участников) должника в деле о несостоятельности (банкротстве), способы защиты прав учредителей (участников) должника в процедурах наблюдения, внешнего управления, финансового оздоровления, конкурсного производства и мирового соглашения, а также комплекс правоотношений, возникающих в рамках их применения к должнику. Исследуются общественные отношения, возникающие между учредителями (участниками) должника – юридического лица и самим должником, органами управления должника, конкурсными кредиторами и третьими лицами, арбитражными управляющими при возбуждении арбитражным судом дела о несостоятельности (банкротстве) должника и применении процедур банкротства. Выводы и предложения, изложенные в книге, могут быть использованы в научно-исследовательской деятельности, правоприменительной практике судебных, правоохранительных, контролирующих органов, а также гражданами при реализации конституционных прав на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности.

Из серии: Теория и практика гражданского права и гражданского процесса

* * *

компанией ЛитРес .

Общая характеристика правового статуса учредителей (участников) должника в деле о несостоятельности (банкротстве)

1.1. Понятие учредителя (участника) должника в деле о несостоятельности (банкротстве)

Одной из основных целей Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» является обеспечение прав реальных или потенциальных кредиторов путем создания условий для справедливого удовлетворения их экономических и юридических интересов. В делах о несостоятельности (банкротстве) (далее – банкротство) арбитражные суды устанавливают юридический факт несостоятельности должника, что влечет возникновение обязательств должника по платежам своим контрагентам – конкурсным кредиторам, требования которых удовлетворяются по особым правилам конкурсного производства.

Стержнем процедуры несостоятельности в большинстве случаев является столкновение интересов основных участников или акционеров должника (т. е. тех, кто до начала процедуры банкротства реально мог определять стратегию деятельности должника и через его исполнительные органы фактически распоряжаться его имуществом) и кредиторов. Степень интенсивности и остроты указанного конфликта в значительной мере зависит от величины оставшихся у должника активов, размера долга как перед отдельными кредиторами, так и в целом, степени криминализации субъектов процедуры банкротства, связей с властью и т. д.

Правовые отношения, складывающиеся при банкротстве, несомненно, влияют на права и обязанности учредителей (участников) должника, в связи с этим последние всегда заинтересованы в исходе дела о банкротстве должника.

Как указывалось выше, российский законодатель долгое время игнорировал интересы учредителей (участников) должника, не предоставляя им каких-либо прав и обязанностей на участие в процедурах банкротства и при судебном рассмотрении дел данной категории. Однако существовавшая неурегулированность в деле о банкротстве правового положения учредителей (участников) должника воспринимается двояко: одни авторы видят в этом отсутствие у участников полномочий при применении процедур банкротства, другие – напротив, отсутствие ограничений на реализацию ими своих прав.

Так, В. В. Витрянский отмечает, что «серьезным недостатком содержавшихся в Законе 1998 г. положений о круге лиц, участвующих в деле о банкротстве, а также лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, было то, что среди них при проведении таких основных процедур, как внешнее управление и конкурсное производство, не оказывалось ни одного лица, заинтересованного в защите прав должника. В частности, акционеры и иные учредители (участники) хозяйственного общества или товарищества – должника, подвергнувшегося банкротству, не были представлены среди названных лиц. Закон исправил эту ошибку в правовом регулировании. Согласно ст. 35 Закона к лицам, участвующим в арбитражном процессе по делу о банкротстве, теперь наряду с представителями работников должника отнесены также представитель учредителей (участников) должника и представитель собственника имущества должника – государственного или муниципального предприятия. Для обеспечения прав и интересов должника указанные лица наделены необходимыми полномочиями».

Предоставление законом учредителям (участникам) должника конкретных прав в деле о банкротстве является прогрессивным моментом как в целях защиты как своих интересов, так и прав и интересов должника.

Как пишет М. В. Телюкина, «положение учредителей (участников) должника значительно изменилось по сравнению с тем, каким оно было в соответствии с Законом 1998 г., – в настоящее время участникам юридического лица предоставлены определенные права, цель которых – не допустить использование конкурсного права для “передела собственности”, т. е. для того, чтобы минимизировать влияние участников на управление юридическим лицом, передав его, соответственно, заинтересованным в этом субъектам». Из данного высказывания следует, что предоставление прав учредителям (участникам) должника осуществлено с целью ограничения их полномочий на управление юридическим лицом.

Права учредителя (участника) должника при банкротстве, по мнению Т. А. Лазаревой, должны соответствовать вводимым в его отношении ограничениям по управлению делами должника и распоряжению его имуществом и тем правовым последствиям, которые могут быть на него возложены в связи с банкротством должника.

Анализ законодательства о несостоятельности (банкротстве) в то же время свидетельствует о том, что его нормы, несомненно, ограничивают обязательственные права учредителей (участников) должника при процедурах банкротства, как путем прямых ограничений их прав (запрет на выход из числа участников), так и опосредованно, путем ограничения компетенции органов управления должника, предоставления части их полномочий общему собранию (комитету) кредиторов, арбитражному управляющему. Кроме того, согласно Закону так называемые третьи лица наделяются полномочиями, аналогичными тем, которые предоставлены учредителям (участникам) должника, что может вызвать конкурентные ситуации. Например, третье лицо (третьи лица), также как и учредители (участники) должника, вправе по согласованию с должником обратиться к собранию кредиторов или в арбитражный суд с ходатайством о введении процедуры финансового оздоровления, предложив необходимое обеспечение исполнения должником обязательств в соответствии с графиком погашения задолженности (п. 1 ст. 78). Ему же наряду с учредителями (участниками) должника предоставлена возможность в любое время до окончания внешнего управления в целях прекращения производства по делу о банкротстве удовлетворить требования кредиторов в соответствии с реестром таких требований или предоставить должнику средства, достаточные для удовлетворения всех требований кредиторов (ст. 113). Допускается также заключение соглашения между третьим лицом и органами управления должника, уполномоченными в соответствии с учредительными документами принимать решения о заключении крупных сделок, об иных условиях предоставления денежных средств для исполнения обязательств должника (п. 4 ст. 113). В аналогичном порядке третьим лицом могут быть удовлетворены требования кредиторов по обязательствам должника и в ходе конкурсного производства (п. 1 ст. 142).

Для выяснения сути отношений, возникающих между учредителями (участниками) должника и самим должником, остановимся на природе отношений учредителей (участников) и созданного ими юридического лица в целом.

В соответствии с п. 2 ст. 1 Закона о банкротстве действие Закона распространяется на все юридические лица, за исключением казенных предприятий, учреждений, политических партий и религиозных организаций. В сравнении с Законом 1998 г. круг должников расширен, что позволяет утверждать и о расширении круга возможных учредителей (участников) должника. Признание юридического лица банкротом и его ликвидация влекут прекращение теперь уже не только обязательственных прав учредителей (участников) должника – коммерческих организаций, но и прав собственности и иных вещных прав.

Участниками регулируемых гражданским законодательством отношений являются граждане и юридические лица. В этих отношениях могут участвовать также Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования (ч. 2 п. 1 ст. 2 ГК РФ). Все перечисленные субъекты гражданско-правовых отношений вправе учреждать юридические лица. Правда, имеются случаи, когда законом устанавливается прямой запрет определенным участникам на учреждение конкретных видов юридических лиц.

Исходя из смысла ст. 66 ГК РФ, ст. 10 Федерального закона «Об акционерных обществах» (далее – Закон об АО), п. 2 ст. 7 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об ООО) государственные органы, в том числе комитеты по управлению имуществом субъектов Российской Федерации, и органы местного самоуправления, а также комитеты по управлению имуществом муниципальных образований не могут выступать участниками, в том числе учредителями, хозяйственных обществ, за исключением случаев, когда комитеты по управлению имуществом являются учредителями акционерных обществ, созданных в процессе приватизации в соответствии с законодательством о приватизации.

Если общество создается не путем приватизации государственного (муниципального) имущества, собственник в лице комитета по управлению государственным (муниципальным) имуществом не имеет права выступать его учредителем. Данное обстоятельство является основанием для удовлетворения судами исков о признании недействительными учредительных документов общества и изъятии у последнего имущества, внесенного комитетом по управлению имуществом в качестве вклада в уставный капитал.

Например, прокурором г. Москвы оспорены нормативные правовые акты Правительства г. Москвы о порядке внесения прав землепользования в качестве вклада города в уставный капитал созданных акционерных обществ. Согласно указанным актам город в результате внесения прав землепользования становился акционером и получал возможность получать дивиденды от деятельности акционерных обществ. Между тем практика складывается неоднозначно.

В российском законодательстве определения «учредитель юридического лица» и «участник юридического лица» отсутствуют, а лишь перечисляются действия, совершаемые ими при создании юридического лица. Так, согласно ч. 2 п. 2 ст. 52 ГК РФ в учредительном договоре учредители обязуются создать юридическое лицо, определяют порядок совместной деятельности по его созданию, условия передачи ему своего имущества и участия в его деятельности. Договором определяются также условия и порядок распределения между участниками прибыли и убытков, управления деятельностью юридического лица, выхода учредителей (участников ) из его состава.

Часто отличия между учредителем и участником юридического лица пытаются выявить на примере учредителей (участников) акционерного общества. Следует различать акционеров-учредителей и акционеров, ставших участниками общества в результате подписки на акции. Из смысла ст. 98 ГК РФ можно сделать вывод о том, что под учредителями законодатель подразумевает лиц, заключивших между собой договор, определяющий порядок осуществления ими совместной деятельности по созданию общества. Закон об АО установил, что «учредителями общества являются граждане и (или) юридические лица, принявшие решение о его учреждении» (ст. 10). Сточки зрения В. Мамая, такое определение понятия учредителей неполно, поскольку учреждение общества включает в себя не только принятие решения об учреждении общества, но и совершение других действий, направленных на создание общества (проведение подписки на акции, утверждение устава общества, оплата части уставного капитала и т. д.). Под учредителями, по его мнению, следует понимать лиц, принявших решение об учреждении общества и совершивших действия, направленные на его создание, завершившиеся государственной регистрацией общества как юридического лица. По мнению Д. Р. Билаловой, понятие «акционер» (участник) более широкое, чем «учредитель», и обозначает лиц, которые приобрели акции акционерного общества (в установленном законодательством и уставом порядке) и имеют обязательственные права в отношении этого общества. Вместе с тем она отмечает, что только учредители общества могут стать его акционерами на момент учреждения общества. Ею также сделан вывод о том, что акционерное общество, созданное в процессе приватизации, не может иметь учредителей, так как создается путем реорганизации уже существующего юридического лица. На наш взгляд, учредители юридического лица – это лица, подписавшие учредительный договор о создании юридического лица, а в случае одного учредителя – лицо, принявшее решение о создании юридического лица. Лица, приобретшие акции или паи (доли) в уставном капитале юридического лица, в последующем становятся участниками юридического лица.

По общему правилу, закрепленному в п. 3 ст. 56 ГК РФ, учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечают по обязательствам юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственника. Учредитель, внеся свое имущество или имущественные права в качестве вклада в уставной капитал юридического лица, изначально и осознанно рискует стоимостью данного вклада.

В связи с этим встает вопрос: зачем защищать права учредителей (участников) юридического лица в гражданско-правовых отношениях, в том числе в отношениях несостоятельности (банкротства) должника? Нормальный гражданский оборот предполагает не только признание за субъектами определенных гражданских прав, но и обеспечение их надежной правовой охраны. Как и любое субъективное право, право на защиту включает в себя, с одной стороны, возможность совершения управомоченным лицом собственных положительных действий и, с другой стороны, возможность требования определенного поведения от обязанного лица.

В то же время ГК РФ, Закон о банкротстве и иные федеральные законы содержат ряд норм о гражданско-правовой ответственности учредителей (участников) должника. В частности, в ст. 10 Закона о банкротстве «Ответственность гражданина-должника и органов управления должника» содержатся основания для привлечения виновных учредителей (участников) к субсидиарной ответственности и обязанность по возмещению причиненных должнику и кредиторам убытков.

Чем же вызывается потребность защиты прав учредителей (участников) должника в отношениях несостоятельности (банкротства)? Например, М. В. Телюкина отмечает: «…отнесение участников (учредителей) юридического лица к числу неконкурсных кредиторов обычно оправдывают их статусом, поскольку это лица, непосредственно участвующие в деятельности юридического лица и рискующие своим вкладом в капитале юридического лица (полные товарищи, коммандитисты, акционеры, обладатели долей в обществах с ограниченной и дополнительной ответственностью, а также в кооперативе). Кроме того, возможно, что в той или иной степени действия учредителей (участников) повлекли возникновение финансовых трудностей у должника». Однако, по нашему мнению, это возможные частные случаи, которые более характерны для органов управления юридического лица.

По этому же поводу В. В. Витрянский пишет: «Обязательства перед учредителями (участниками) должника – юридического лица, вытекающие из такого участия (например, обязанности по выплате дивидендов акционерам), носят внутренний характер и не могут конкурировать с так называемыми внешними обязательствами, т. е. обязательствами должника как участника имущественного оборота перед иными участниками имущественного оборота. Учредители (участники) должника – юридического лица должны нести риск отрицательных последствий, связанных с деятельностью такого юридического лица. Поэтому все, что могут учредители (участники) должника, – это заявить свои права на имущество должника, оставшееся после погашения его обязательств перед остальными кредиторами».

На наш взгляд, защита прав учредителей (участников) должника в отношениях несостоятельности (банкротства) вызвана как защитой публичных государственных интересов, так и частных интересов юридических и физических лиц, что, в свою очередь, влияет на привлекательность инвестиций и стабильность гражданского оборота.

Конституцией Российской Федерации гарантируются свобода экономической деятельности, составляющая одну из основ конституционного строя Российской Федерации (ч. 1 ст. 8), а также такие основные неотчуждаемые права и свободы человека, как право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч. 1 ст. 34), право иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (ч. 2 ст. 35). Принципом экономической свободы предопределяются конституционно гарантируемые правомочия, составляющие основное содержание конституционного права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Реализуя данное право, закрепленное в ст. 34 (ч. 1) Конституции РФ, граждане вправе определять сферу этой деятельности и осуществлять соответствующую деятельность в индивидуальном порядке либо совместно с другими лицами путем участия в хозяйственном обществе, товариществе или производственном кооперативе, т. е. посредством создания коммерческой организации как формы коллективного предпринимательства, самостоятельно выбирать экономическую стратегию развития бизнеса, использовать свое имущество с учетом установленных Конституцией РФ гарантий права собственности (ч. 3 ст. 35) и поддержки государством добросовестной конкуренции (ч. 1 ст. 8; ч. 2 ст. 34).

Деятельность учредителей (участников) юридических лиц не является предпринимательской, поскольку не представляет собой самостоятельной, осуществляемой на свой страх и риск деятельности, цель которой – систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицам, зарегистрированным в этом качестве в установленном законом порядке. Деятельность учредителей (участников) юридических лиц относится к иной не запрещенной законом экономической деятельности. Она также влечет определенные экономические риски, поскольку само юридическое лицо осуществляет предпринимательскую деятельность. Основой конституционно-правового статуса участников (учредителей) юридического лица, как отмечено выше, является их право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Данное право ими реализуется через владение акциями и паями, удостоверяющими обязательственные права по отношению к юридическому лицу. Имущественные права требования также охватываются понятием «имущество», а, следовательно, обеспечиваются конституционно-правовыми гарантиями, включая охрану законом прав учредителей (участников) юридического лица, в том числе мелких учредителей (участников), миноритарных (мелких) акционеров как слабой стороны в системе корпоративных отношений, и судебную защиту нарушенных прав (ст. 35, 46 Конституции РФ).

Согласно Конституции РФ государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется (ч. 1 ст. 45). Таким образом, поскольку это конституционное право, оно должно обеспечиваться конституционно-правовыми гарантиями, включая охрану прав участников (учредителей) юридического лица и судебную защиту нарушенных прав (ч. 1 и 3 ст. 35, ч. 1 ст. 46 Конституции РФ). В свою очередь эти гарантии направлены на достижение таких публичных целей, как привлечение частных инвестиций в экономику и обеспечение стабильности общественных отношений в сфере гражданского оборота. Исходя из этого Гражданским кодексом РФ и законодательством об отдельных видах юридических лиц должен быть закреплен механизм защиты прав учредителей (участников) юридических лиц, в том числе при несостоятельности (банкротстве) юридического лица.

Предпринимательская деятельность в организационно-правовых формах, предусмотренных ГК РФ, затрагивает интересы большого числа лиц – учредителей (участников) должника, кредиторов, инвесторов, а также публичные интересы. Осуществляя регулирование порядка создания и правового положения отдельных юридических лиц, прав и обязанностей их учредителей (участников), а также обеспечивая защиту прав и интересов учредителей (участников), государство действует в определенных Конституцией РФ пределах, исходя из того, что оно не вправе лишать юридические лица их правомочий, составляющих основное содержание конституционного права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской деятельности.

Поскольку в процессе предпринимательской деятельности юридического лица, а тем более в отношениях несостоятельности (банкротства) могут сталкиваться интересы учредителей (участников) и кредиторов, учредителей (участников) и руководителей (менеджмента) юридического лица, учредителей (участников) – владельцев крупных пакетов акций, паев (долей) и мелких учредителей (участников), например миноритарных акционеров, одной из основных задач гражданского законодательства, в том числе о несостоятельности (банкротстве ), является обеспечение баланса их законных интересов с учетом того, что Конституция РФ закрепляет принцип, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17), и гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод (ч. 1 ст. 46).

В развитие названных конституционных положений и на основе общеправовых принципов юридического равенства, неприкосновенности собственности и свободы договора Гражданский кодекс РФ в качестве основных начал гражданского законодательства закрепляет равенство, автономию воли и имущественную ответственность участников гражданско-правовых отношений, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела (п. 1 ст. 1 ГК РФ). В ст. 10 ГК РФ закреплен принцип недопущения осуществления действий граждан и юридических лиц исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребления правом в иных формах.

Изучение правового статуса учредителя (участника) должника в деле о банкротстве свидетельствует о том, что учредители находятся в более «уязвимом» положении по сравнению с другими участниками отношений несостоятельности. Как отмечалось выше, они лишены права самостоятельно обращаться в арбитражный суд о признании должника несостоятельным (банкротом), лично представлять свои интересы как в собраниях кредиторов, в процедурах банкротства, так и в арбитражном суде в ходе конкурсного процесса, назначения экспертизы о наличии признаков фиктивного или преднамеренного банкротства должника, признания сделок недействительными, совершенными должником, а также арбитражными управляющими в ущерб должнику, и т. д. По сути, законодательство о несостоятельности (банкротстве) учредителей (участников) должника ограничивает их в гражданских правах.

Права владения, пользования и распоряжения имуществом, а также свобода предпринимательской деятельности и свобода договора могут быть ограничены федеральным законом, но только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ), что корреспондирует положения ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в силу которой право каждого физического и юридического лица на уважение принадлежащей ему собственности и ее защиту (и вытекающая из этого свобода пользования имуществом, в том числе в целях осуществления предпринимательской деятельности), не умаляет право государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами.

Поэтому, регулируя посредством гражданского законодательства предпринимательскую деятельность коммерческих организаций, федеральный законодатель в соответствии со ст. 71 (п. «в» и «о») Конституции РФ обязан учитывать, что, по смыслу положений ст. 55 (ч. 3) Конституции РФ во взаимосвязи с ее ст. 8, 17, 34 и 35, возможные ограничения федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения имуществом, а также свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров, исходя из общих принципов права, должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц.

Отсутствие у учредителей (участников) должника права обращаться в арбитражный суд с заявлением о признании должника – созданного ими юридического лица несостоятельным (банкротом), лично представлять свои интересы при применении к должнику процедур банкротства, признания сделок, совершенных должником (ст. 103 Закона), недействительными вряд ли можно связать с защитой основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Более того, лишение учредителей (участников) должника указанных прав никак не отвечает требованиям справедливости, эти ограничения не адекватны, не пропорциональны, не соразмерны, и их введение не обосновано защитой конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц.

По своей сути права обращаться в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом), лично представлять свои интересы при применении к должнику процедур банкротства, предъявлять иски о признании сделок, совершенных должником, недействительными являются способами защиты гражданских прав учредителей (участников ) должника (ст. 12 ГК РФ). Перечень способов защиты гражданских прав, закрепленный в ст. 12 ГК РФ, не является исчерпывающим и может расширяться за счет способов, предусмотренных другими законами.

Учитывая предусмотренную законом повышенную ответственность учредителей (участников) должника по обязательствам должника, по нашему мнению, необходимо предоставить им право обращения в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом). Не дожидаясь, когда задолженность должника увеличится, учредитель (участник) должника должен иметь возможность предотвратить свою гражданско-правовую ответственность путем инициирования в суд заявления о признании должника банкротом, т. е. использовать один из способов защиты права – пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения. Интерес обладателя субъективного права выражается в том, чтобы прекратить (пресечь) нарушение его права на будущее время или устранить угрозу его нарушения.

В Законе данный вопрос решен иначе. Учредители (участники) должника это право реализуют путем принятия органом должника, уполномоченным в соответствии с учредительными документами должника на принятие решения о ликвидации должника, решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника. В случае принятия такого решения руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд не позднее чем через месяц с даты его принятия (ст. 9 Закона). Непредставление руководителем должника заявления влечет за собой субсидиарную ответственность по обязательствам должника, возникшим после истечения месячного срока, предусмотренного законом для направления заявления в суд (п. 2 ст. 10 Закона). Если, допустим, инициатива одного из учредителей (участников) должника об обращении в арбитражный суд с заявлением должника другими учредителями (участниками) не поддерживается и соответствующее решение не принимается, то учредитель (участник) должника лишается права предупредить или пресечь свою имущественную ответственность. Аналогичная ситуация может сложиться, когда отдельные учредители не голосовали или голосовали против решений, которые в дальнейшем довели юридическое лицо до банкротства.

При таких обстоятельствах не легче ли правом обращения в суд о признании должника банкротом наделить непосредственно самих учредителей (участников) должника. С одной стороны, если право обращения в суд о признании юридического лица банкротом предоставить любому участнику, то оно будет использовано скорее не в целях предотвращения наступления гражданско-правовой ответственности участника, а как средство давления миноритарных участников на большинство участников при принятии решений на общих собраниях. В то же время ст. 9 Закона о банкротстве позволяет на сегодняшний день учредителям – владельцам крупных пакетов акций, долей диктовать условия, предрешая принятие решений, в том числе об обращении в суд о признании должника банкротом, игнорируя интересы миноритарных участников. Принятие учредителями решения об обращении в суд о признании юридического должника банкротом является не обязанностью, а их правом. Поэтому, если даже должник отвечает признакам банкротства, учредители могут и не принимать решения об обращении в суд. В ситуации, когда большинство учредителей проголосуют за принятие такого решения, интересы меньшинства учредителей учтены не будут. Если же в законодательстве закрепить такое право, сбалансируются интересы тех и других учредителей.

Согласно правовой позиции, высказанной Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ в постановлении от 15.12.2004 г. № 29 при рассмотрении вопроса о применении ст. 9 Закона, когда удовлетворение требований одного или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения денежных обязательств должника в полном объеме перед другими кредиторами, заявление руководителя должника принимается арбитражным судом к рассмотрению независимо от наличия решения органа, уполномоченного в соответствии с учредительными документами должника на принятие решения о ликвидации должника, либо решения органа, уполномоченного собственником имущества должника – унитарного предприятия (п. 5).

Одним из способов защиты нарушенных прав в соответствии со ст. 12 ГК РФ является признание судом оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности. Статья 103 Закона предусматривает дополнительные по отношению к Гражданскому кодексу РФ основания признания недействительными сделок, совершенных должником как до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, так и после вынесения решений о введении процедур банкротства. Основаниями признания их недействительными являются: основания, предусмотренные федеральным законом (п. 1); если в результате исполнения совершенной с заинтересованным лицом сделки кредиторам или должнику были или могли быть причинены убытки (п. 2); если сделка, заключенная и совершенная с отдельными кредиторами или иным лицом после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и (или) в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, влечет за собой предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами (п. 3); если сделка, совершенная в течение шести предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом месяцев и связанная с выплатой (выделом) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с его выходом из состава учредителей (участников) должника, и его исполнение нарушают права и законные интересы кредиторов (п. 4); если сделка, совершенная после принятия заявления о признании должника банкротом и связанная с выплатой (выделом) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с его выходом из состава учредителей (участников) должника (в этом случае она ничтожна). Во всех этих случаях правом обращения в суд о признании оспоримой и ничтожной сделки недействительной Законом о банкротстве наделен арбитражный управляющий.

Учредитель (участник) должника по Закону о банкротстве такого способа защиты гражданских прав лишен. В то же время, согласно п. 2 ст. 166 ГК РФ, требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в ГК РФ.

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом (абз. 2 п. 2).

С учетом этого, во-первых, учредители (участники) должника заявление о применении последствий ничтожной сделки, совершенной после принятия заявления о признании должника банкротом и связанной с выплатой (выделом) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с его выходом из состава учредителей (участников) должника, на основании п. 2 ст. 166 ГК РФ вправе предъявить в любом случае, несмотря на то, что п. 6 ст. 103 Закона таким правом наделен только внешний управляющий.

Во-вторых, требование о признании оспоримой сделки недействительной в соответствии с п. 2 ст. 166 ГК РФ может быть предъявлено лицами, указанными только в данном Кодексе. Между тем не все оспоримые сделки предусмотрены Гражданским кодексом РФ. В связи с этим возникает вопрос: каким образом в этом случае определять лиц, могущих заявлять требования о признании таких сделок недействительными?

Пункт 2 ст. 166 ГК РФ с учетом основных начал гражданского законодательства обеспечивает действие конституционных принципов в сфере имущественных и неимущественных отношений, а именно: неприкосновенность собственности, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, обеспечение восстановления нарушенных прав, их судебной защиты. Данные конституционные принципы обладают высшей степенью нормативной обобщенности, предопределяют содержание конституционных прав человека и отраслевых прав граждан, носят универсальный характер и в связи с этим оказывают регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений.

Толкование норм федеральных законов должно производиться с учетом иерархической структуры правовых норм, предполагающей, что толкование норм более низкого уровня должно осуществляться в соответствии с нормами более высокого уровня. При невозможности же использования аналогии закона (п. 1 ст. 6 ГК РФ) права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости (п. 2 ст. 6 ГК РФ).

Конституционным Судом РФ рассматривалось дело о конституционности п. 1 ст. 84 Федерального закона от 26.12.1995 г. «Об акционерных обществах» (в редакции от 24.05.1999 г.), согласно которому сделка, в проведении которой имелась заинтересованность, совершенная с нарушением требований к сделке, предусмотренных ст. 83 данного Федерального закона, может быть признана недействительной, а именно о возможности признания сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, недействительной по иску акционера (в том числе миноритарного) акционерного общества, заключившего данную сделку. Гражданским кодексом РФ сделки, в совершении которых имеется заинтересованность (оспоримые сделки), не предусмотрены, а сама ст. 84 Федерального закона «Об акционерных обществах» лиц, могущих их оспорить, также не определяет. Суд пришел к выводу, что норма, содержащаяся в п. 1 ст. 84 Федерального закона «Об акционерных обществах», во взаимосвязи с п. 2 ст. 166 ГК РФ и с учетом конституционных принципов и основных начал гражданского законодательства должна толковаться как предполагающая право акционеров (в том числе миноритарных) акционерных обществ, заключивших сделку, в совершении которой имеется заинтересованность, обращаться в суд с иском о признании этой сделки недействительной. Данная норма в ее конституционно-правовом истолковании направлена на реализацию конституционного требования, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ) и противоречить Конституции РФ.

В обоснование своих выводов суд указал, что Федеральный закон «Об акционерных обществах », согласно п. 1 ст. 1, в соответствии с Гражданским кодексом РФ определяет порядок не только создания и правовое положение акционерных обществ, права и обязанности их акционеров, но также обеспечивает защиту прав и интересов акционеров , а, следовательно, нормы, содержащиеся в ст. 81–84 названного Федерального закона, направлены на предотвращение конфликта интересов между органами управления акционерным обществом, которые в силу п. 3 ст. 53 ГК РФ должны действовать в интересах представляемого ими юридического лица добросовестно и разумно, и акционерами, в том числе миноритарными акционерами, не способными на этапе заключения сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, защитить свои законные интересы. Включая норму п. 1 ст. 84 в Федеральный закон «Об акционерных обществах», законодатель преследовал цель ввести такой порядок защиты миноритарных акционеров, который позволил бы на данном этапе минимизировать возможный ущерб их законным интересам, не ограничивая при этом их право предъявлять требования о признании соответствующей сделки недействительной. Полагаем, что данный вывод возможно распространить и на порядок применения Закона о банкротстве, который должен при применении процедур банкротства к должнику в равной мере защищать права не только должника, кредиторов, но и учредителей (участников) должника, создавая баланс их интересов. Более того, при применении процедур банкротства к должнику правовой статус учредителей (участников) должника остается неизменным.

В соответствии с п. 2 ст. 1 ГК РФ граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Представительство может быть основано на доверенности (договоре) и в этом случае является добровольным, может возникать на основе закона или административного акта – является обязательным и не зависящим от воли представляемого, может явствовать из обстановки, в которой действует представитель.

Закон о банкротстве использует термины «учредитель (участник) должника», «представитель учредителей (участников) должника», «руководитель должника», «органы управления должника». Однако Законом определения «учредитель (участник) должника» и «орган управления должника» не даны.

Согласно абз. 16 ст. 2 Закона представителем учредителей (участников) должника являются председатель совета директоров (наблюдательного совета) или иного аналогичного коллегиального органа управления должника, либо лицо, избранное советом директоров (наблюдательным советом) или иным аналогичным коллегиальным органом управления должника, либо лицо, избранное учредителями (участниками) должника для представления их законных интересов при проведении процедур банкротства.

Анализ данной нормы Закона позволяет сделать следующие выводы: председатель совета директоров (наблюдательного совета) или иного аналогичного коллегиального органа управления должника в силу своего статуса, т. е. автоматически без процедур избрания, является представителем учредителей (участников) должника. В то же время, согласно п. 3 ст. 53 ГК РФ, лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица. Таким образом, председатель совета директоров (наблюдательного совета) юридического лица в силу Гражданского кодекса РФ представляет интересы должника, а не учредителей (участников) должника. Означает ли это, что интересы юридического лица всегда совпадают с интересами его учредителей (участников)? Поскольку юридическое лицо осуществляет гражданские права своей волей и в своем интересе (п. 2 ст. 1 ГК РФ), а свою деятельность – самостоятельно и под свою ответственность, а его учредители (участники) и само юридическое лицо по обязательствам друг друга не отвечают (п. 3 ст. 56 ГК РФ), то, следовательно, их интересы не всегда совпадают.

В. П. Грибанов считал, что интерес – это потребность, принявшая форму сознательного побуждения и проявляющаяся в жизни в виде желаний, намерений, стремлений, а в конце концов в тех отношениях, в которые вступают лица в процессе своей деятельности.

Нередко действия директора, иного органа юридического лица рассматриваются в качестве особого вида представительства, с чем следует согласиться. В частности, Г. Ф. Шершеневич указывал: «Обладая имущественной правоспособностью, юридическое лицо как фиктивное, не имеющее возможности самостоятельно вступать в отношения с третьими лицами, совершать сделки, облекать их в форму, нуждается, очевидно, в особых представителях, чьи действия могли бы считаться действиями юридического лица. Через посредство этих органов юридическое лицо приобретает права и принимает на себя обязанности. Представители, деятельность которых восполняет отсутствие дееспособности юридических лиц, выполняют свою задачу или в пределах указаний закона (публичное юридическое лицо), или же в пределах данного им полномочия (частное юридическое лицо), которое, однако, не может выходить из границ цели, для которой существует юридическое лицо. В этих пределах юридическое лицо несет ответственность за действия его органов».

Напротив, по мнению Д. В. Пяткова, «полномочия органа совершать конкретную сделку являются частью правосубъектности хозяйственной публичной организации. Если и можно называть органы представителями, то не в смысле главы 10 ГК РФ. Целесообразнее закрепить в законе правило: органы действуют именем организации (а не от имени), подчеркивая тем самым непосредственный и самостоятельный характер участия организации в правоотношениях».

Если принять во внимание, что признаками представительства, содержащимися в ст. 182 ГК РФ, являются: сделка совершается одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого); создание, изменение и прекращение прав по сделке происходят у представляемого; основаниями возникновения полномочий у представителя признаются доверенность, закон, акт уполномоченного государственного органа или органа местного самоуправления, – то статус единоличного исполнительного органа (директора) юридического лица отличается от представителя только по основаниям возникновения их полномочий. Как правило, единоличный исполнительный орган юридического лица избирается и действует без доверенности.

Понятие, данное Законом представителю учредителей (участников) должника, содержит как минимум три варианта выдвижения такого представителя: председатель коллегиального органа управления должника – по статусу; лицо, избранное коллегиальным органом управления должника; лицо, избранное учредителями (участниками) должника для представления их законных интересов. Однако данные варианты указаны не путем простого перечисления, а как взаимоисключающие друг друга, т. е. маловероятно одновременное избрание представителя учредителей (участников) должника коллегиальным органом управления должника и, например, собранием учредителей (участников) должника. Из смысла данной нормы Закона вытекает, что представитель может быть только от одного субъекта – или коллегиального органа или собрания учредителей (участников) должника. В то же время прямых ограничений Закон на данный счет не содержит. Другое мнение по данному вопросу имеет В. В. Витрянский: «Если учредителями (участниками) организации-должника или ее органами управления не решен вопрос об избрании их представителя, таковым признается председатель совета директоров (наблюдательного совета) или иного аналогичного коллегиального органа управления организации-должника».

В связи с этим Законом однозначно не решен вопрос о представителях учредителей (участников) должника от разных субъектов (органов) с различными интересами. Считаем, что арбитражному суду следует отдавать предпочтение представителю, избранному на собрании учредителей (участников) должника, если в суде предстанет несколько представителей, имеющих разные интересы.

Почему законодатель остановился на фигуре представителя учредителей (участников) должника, а не на самих учредителях (участниках)? Вряд ли можно согласиться с тем, что представитель, тем более один на всех, полнее представит их законные интересы при проведении процедур банкротства, чем сами учредители (участники) должника, непосредственно участвующие в них. Совершение действий или защита прав лица путем привлечения представителя является его правом, а не обязанностью. Более того, учредители (участники) должника как самостоятельные субъекты права могут иметь совершенно разные интересы. Представление интересов нескольких учредителей (участников) должника одним представителем, несомненно, является предпосылкой для совершения им разного рода злоупотреблений, например лоббирования интересов наиболее влиятельного учредителя.

Часть 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ гласит: нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать данному Кодексу. С учетом этого предлагаем в абз. 16 ст. 2 Закона разграничить понятия «представитель учредителей (участников) должника» и «представитель должника» с определением их конкретных полномочий. Данный вывод основан именно на несовпадении интересов должника – юридического лица и его учредителей (участников). При этом под представителем учредителей (участников ) должника следует понимать лицо, избранное учредителями (участниками) должника. Каждый учредитель (участник) должника вправе лично представлять свои интересы при реализации процедур банкротства и участвовать в арбитражном суде. Закон, установив представление интересов учредителей (участников) должника при проведении процедур банкротства через представителя, ограничил их права на представление интересов лично. Гражданские права в соответствии с Конституцией РФ могут быть ограничены только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (п. 2 ст. 1 ГК РФ).

Председатель совета директоров (наблюдательного совета) или иного аналогичного коллегиального органа управления должника либо лицо, избранное советом директоров (наблюдательным советом) или иным аналогичным коллегиальным органом управления должника, быть представителем учредителей (участников) должника, как это закреплено в абз. 16 ст. 2 Закона, не вправе в силу п. 3 ст. 53 ГК РФ, согласно которому лицо, выступающее в силу закона или учредительных документов юридического лица от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица. Таким образом, председатель совета директоров (наблюдательного совета) юридического лица в силу Гражданского кодекса РФ представляет интересы должника, а не его учредителей (участников).

В ст. 2 Закона следует дать понятие представителя должника : председатель совета директоров (наблюдательного совета) или иного аналогичного коллегиального органа управления должника либо лицо, избранное советом директоров (наблюдательным советом) или иным аналогичным коллегиальным органом управления должника.

Закон умолчал о порядке избрания представителя учредителями (участниками) должника, а самое главное – о процедуре оформления полномочий представителя. Какой документ, подтверждающий его права, должен представить представитель для участия, например, в собрании кредиторов или в суде?

Совершенно справедливо отношения учредителей (участников) юридического лица к созданным ими юридическим лицам определил Н. С. Суворов, исходя из начал римского права: «…имущество universitatis не есть имущество отдельных членов по соразмерным частям (pro rata) в качестве сособственников, а есть имущество особого лица».

Как известно, п. 2 ст. 48 ГК РФ содержит классификацию юридических лиц, в основу которой положено соотношение в правах учредителей (участников) и самого юридического лица, что позволяет традиционно выдвинуть три модели юридических лиц.

К первой модели относятся хозяйственные общества и хозяйственные товарищества, а также производственные и потребительские кооперативы, иначе говоря, корпорации. При создании указанных юридических лиц учредители (участники) утрачивают право собственности на переданное имущество, взамен приобретая обязательственные права – права требования: участвовать в управлении юридическим лицом, получать дивиденды и т. д. Переданное учредителями (участниками) имущество юридическому лицу переходит в его собственность.

Ко второй модели юридических лиц причислены государственные и муниципальные унитарные предприятия, а также финансируемые собственником учреждения, когда в роли собственника выступает Российская Федерация, субъект Российской Федерации или муниципальное образование. Учредитель, создавая юридическое лицо, остается собственником переданного имущества, у него также возникают права собственности на иное имущество, приобретенное в дальнейшем этим юридическим лицом. Таким образом, вещными правами на такое имущество обладают как учредитель (право собственности), так и само юридическое лицо, которому оно принадлежит на праве хозяйственного ведения или оперативного управления.

К третьей модели юридических лиц относятся общественные и религиозные организации (объединения), благотворительные и иные фонды, объединения юридических лиц, а также иные некоммерческие организации, создание которых предусмотрено Федеральным законом «О некоммерческих организациях». Учредители (участники) по отношению к названным юридическим лицам никаких имущественных прав не имеют.

Поскольку Закон не допускает признания несостоятельными (банкротами) казенных предприятий, учреждений, политических партий и религиозных организаций, то в данной работе казенное предприятие (коммерческая организация) и указанные виды некоммерческих юридических лиц не рассматриваются.

Важность значения принадлежащих учредителям (участникам) видов прав по отношению к созданным им юридическим лицам состоит в правовых последствиях (правах, обязанностях, ответственности), возникающих при их ликвидации, а также соответственно при применении к ним процедур банкротства. Так, в этих случаях учредители (участники), имеющие обязательственные права по отношению к юридическому лицу, приобретают права на часть оставшегося после удовлетворения требований кредиторов имущества, соответствующую их доле; учредитель юридического лица, на имущество которого он имеет право собственности или иные вещные права, приобретает право на все имущество, оставшееся после расчетов с кредиторами; учредители (участники), не приобретающие каких-либо имущественных прав на имущество созданных юридических лиц, соответственно не имеют никаких прав на их оставшееся имущество.

В рамках данной работы представляют интерес учредители (участники), имеющие обязательственные и вещные права: собственности, хозяйственного ведения по отношению к созданным ими юридическим лицам.

Традиционно в цивилистике вещным называли право, обеспечивающее возможность непосредственного воздействия управомоченного на вещь, а обязательственным – право, предоставляющее возможность требовать совершения определенного действия от другого лица или других лиц.

Проблема деления субъективных гражданских прав на вещные и обязательственные вплоть до настоящего времени вызывает споры в юридической литературе. В одной из последних исследовательских работ по обязательственному праву О. Ломидзе выдвинуто предположение о невозможности выделения единого признака, позволяющего четко отграничить вещные права от прав обязательственных. Родоначальник конструкции смешанных прав К. Д. Кавелин называет их «юридическими отношениями смешанного характера», при которых «одна и та же реальная вещь, находясь в обладании одного лица, становится в то же время для множества лиц предметом разнообразного употребления и пользования…» Представители данной концепции М. И. Брагинский, Л. Г. Ефимова в качестве примера указывают на права, составляющие содержание отношений доверительного управления имуществом, найма и залога. В защиту концепции «смешанных прав» выдвигают аргумент «о проникновении обязательственных правоотношений в вещные», так называемое право на право. В качестве примера существования «прав на права» приводят «комплексные объекты права собственности», к которым относятся ценные бумаги, предприятие и имущество юридических лиц. А. А. Иванов делает вывод о том, что «обязательственные права могут оказаться в составе сложных вещей (имущественных комплексов), скажем, предприятий».

Закон регламентирует правовое положение не столько учредителей (участников) должника, сколько органов юридического лица при применении процедур банкротства. Органы управления юридического лица, в свою очередь, всегда формируются и представлены учредителями (участниками) юридического лица, за исключением единоличного исполнительного органа.

Согласно п. 1, 2 ст. 53 ГК РФ юридическое лицо может приобретать гражданские права и принимать на себя гражданские обязанности через: 1) своих участников, но только в предусмотренных законом случаях; 2) свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами.

Поскольку случаи приобретения юридическим лицом гражданских прав и обязанностей через своих участников строго ограничены прямыми указаниями в законе, то они составляют незначительный объем. К таким случаям относится, в частности, управление в «компании одного лица» – хозяйственном обществе с одним акционером (участником). Гражданский кодекс РФ также предоставил право полным товарищам в полных товариществах и товариществах на вере действовать от имени юридического лица. В остальных корпорациях участники, не отличаясь в этом смысле от всех других лиц, вправе выступать от имени товарищества (общества) только при наличии доверенности. Эти случаи нельзя смешивать с теми, когда члены корпорации избраны органами юридического лица (директор, председатель).

Участники (полные товарищи) в полном товариществе в соответствии с заключенным между ними договором занимаются предпринимательской деятельностью от имени товарищества. Причем каждый участник вправе действовать от имени товарищества, если учредительным договором не установлено, что все его участники ведут дела совместно либо ведение дел поручено отдельным участникам (п. 1 ст. 69 и п. 1 ст. 72 ГК РФ). Полные товарищи в товариществе на вере (коммандитном товариществе) управляют деятельностью товарищества на вере в порядке, установленном для участников полного товарищества (п. 1, 2 ст. 82, п. 1 ст. 84 ГК РФ).

Данные положения должны приниматься во внимание судом, например, при признании банкротом отсутствующего должника, созданного в форме полного товарищества или товарищества на вере. Помимо требований ст. 227 Закона 2002 г. (ст. 77 Закона 1998 г.) о фактическом прекращении юридическим лицом своей деятельности, невозможности установления местонахождения руководителя должника, должны быть учтены факты отсутствия участников должника и невозможность установления их местонахождения. Согласно п. 10 Обзора практики разрешения споров, связанных с ликвидацией юридических лиц (коммерческих организаций), изданного Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ, вопрос о ликвидации юридического лица в соответствии со ст. 180 Закона 2002 г. должен решаться при наличии проверенных данных о фактическом прекращении юридическим лицом деятельности и отсутствии сведений о месте нахождения его органа и учредителей.

Действительно, большую часть гражданских прав и обязанностей юридическое лицо приобретает через свои органы. Порядок назначения и (или) избрания органов юридического лица определяется законом и учредительными документами (п. 1 ст. 53 ГК РФ). В этом плане действующее российское законодательство следует традициям русского дореволюционного права. «Признавая существование юридического лица, законодательство в то же время определяет орган, через который оно должно проявлять свою гражданскую деятельность».

Юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе (п. 2 ст. 1 ГК РФ). Под органом юридического лица традиционно понимается его составная часть, которая согласно имеющимся у нее полномочиям формирует и выражает его волю, руководит его деятельностью. Органом является часть юридического лица, которая формирует и выражает вовне его волю. С. Н. Братусь относительно сущности органа юридического лица указывал: «…органом являются те живые люди, которые вырабатывают волю общественного образования как единого целого. Орган – это та часть целого, в котором проявляется деятельность целого».

Понимание органа в качестве составной части юридического лица с учетом действующего законодательства является ошибочным, поскольку в настоящее время возможно учреждение юридического лица одним участником, которым может выступить иное юридическое лицо.

Органы юридических лиц определены Гражданским кодексом РФ и отдельными федеральными законами. Так, в полном товариществе дела ведутся всеми участниками сообща (ст. 72 ГК РФ); в товариществе на вере управление (ведение дел) осуществляют только полные товарищи (ст. 84 ГК РФ); в обществах с ограниченной или дополнительной ответственностью создается высший орган – общее собрание участников, а также подчиненный ему исполнительный орган – единоличный или коллегиальный (ст. 91 и п. 3 ст. 95 ГК РФ); в акционерном обществе высшим органом также является общее собрание участников (акционеров), а исполнительным, в зависимости от числа акционеров, либо коллегиальный (правление), либо единоличный (директор), если же общество насчитывает более 50 членов, утверждается еще один орган – наблюдательный совет (ст. 103 ГК РФ); в производственном кооперативе действуют общее собрание членов – высший орган, правление и (или) председатель – исполнительный орган (ст. 110 ГК РФ). В отличие от корпоративных юридических лиц унитарные предприятия имеют единственный единоличный орган – руководителя (ст. 113 ГК РФ).

Следует иметь в виду, что в ГК РФ и федеральных законах закреплена возможность передачи юридическим лицом функций управления по договору коммерческой организации или индивидуальному предпринимателю.

Так, согласно п. 3 ст. 69 Закона об АО, права и обязанности единоличного исполнительного органа общества (директора, генерального директора), членов коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), управляющей организации или управляющего по осуществлению руководства текущей деятельностью общества определяются данным Законом, иными правовыми актами РФ и договором, заключаемым каждым из них с обществом. Вид и меры ответственности, применяемые к указанным органам, зависят от правовой природы договора, заключенного между ними и обществом. Однако в Законе об АО прямо не определена природа таких договоров.

Отношения между обществом и управляющей коммерческой организацией или управляющим – индивидуальным предпринимателем регулируются гражданско-правовым договором: подряда, о возмездном оказании услуг, о доверительном управлении имуществом и т. д. Долгое время законодательством не была определена юридическая природа договора, заключаемого обществом с единоличным исполнительным органом и (или) членами коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции). Более того, положение ч. 3 ст. 69 Закона об АО, устанавливающее, что на отношения между обществом и единоличным исполнительным органом общества и (или) членами коллегиального исполнительного органа общества действие законодательства РФ о труде распространяется в части, не противоречащей положениям об АО, «не позволяет однозначно определить отраслевую принадлежность данного договора, т. е. непонятно, относится он к трудовому праву или к гражданскому праву». Данная проблема обсуждалась многими авторами, как относящими такие договоры как к трудовому праву, так и гражданскому праву, к смешанным договорам, к опосредованным договорам (трудового и гражданско-правового характера) в зависимости от фактического характера отношений. Наконец, ст. 59, 75, 81 Трудового кодекса РФ определили характер складывающихся в этом случае отношений как трудовых.

По общему правилу, закрепленному в п. 3 ст. 53 ГК РФ, лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Исходя из этого, орган юридического лица не вправе действовать от себя лично. Д. И. Мейер отмечал, что для осуществления гражданской деятельности юридического лица создается орган юридического лица, действия которого считаются действиями самого юридического лица. Поэтому трудно согласиться с Г. В. Цеповым, который утверждает, что «употребляя понятие “орган юридического лица”, нужно осознавать, что любой его состав формируется из самостоятельных субъектов права, вследствие чего их действия должны различаться в зависимости от того, действуют ли они от себя лично, либо от имени и в интересах представляемого ими юридического лица». Если орган юридического лица, представляя его, действует в своих интересах или в интересах третьих лиц, в том числе учредителей (участников) юридического лица, то можно говорить о нарушении принципа добросовестности.

Последствием действия органов юридического лица в нарушение принципов разумности и добросовестности, например, в интересах его учредителей (участников), является наступление ответственности в виде возмещения им убытков, причиненных им юридическому лицу. Однако п. 3 ст. 53 ГК РФ право обратиться с таким требованием предоставляет только самим учредителям (участникам) юридического лица.

Анализ статей Закона свидетельствует о том, что учредители (участники) должника: 1) не относятся к конкурсным кредиторам по обязательствам, вытекающим из такого участия (ст. 2); 2) не рассматриваются в качестве лиц, участвующих в деле о банкротстве (ст. 34).

Согласно абз. 8 ст. 2 Закона конкурсные кредиторы – кредиторы по денежным обязательствам, за исключением уполномоченных органов, граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни и здоровью, морального вреда, имеют обязательства по выплате вознаграждения по авторским договорам, а также учредителей (участников) должника – юридического лица по обязательствам, вытекающим из такого участия. В этом случае речь идет о правах требования учредителей (участников), вытекающих из такого участия, если же учредитель (участник) предоставил должнику кредит, он становится конкурсным кредитором.

Итак, из категории денежных обязательств изъяты требования участников юридического лица, вытекающие из такого участия. Статья 134 Закона требования участников юридического лица в составе очередности погашения обязательств не называет.

Учредитель (участник) юридического лица может являться конкурсным кредитором (и, следовательно, участвовать в процессе), если его требования к юридическому лицу не связаны с участием в нем. На практике в ряде случаев учредители заключают с юридическим лицом, например, договор займа, что дает основания говорить об обычных договорных отношениях, не связанных с участием в юридическом лице. Признать такую сделку притворной, как правило, очень сложно.

Собственник имущества должника – унитарного предприятия Законом не отнесен ни к конкурсным кредиторам по денежным обязательствам, ни к кредиторам, имеющим к должнику права требования по денежным обязательствам.

Следует согласиться с А. П. Вершининым в том, что правовое положение конкурсных и иных кредиторов различается по форме участия в арбитражном процессе и процедурах банкротства. Он также отмечает, что наименование «конкурсные кредиторы» носит условный характер, так как требования двух других очередей кредиторов также удовлетворяются за счет конкурсной массы. Специальное указание закона на конкурсных кредиторов обусловлено их процессуальной функцией при возбуждении дела о несостоятельности и проведении процедур банкротства.

Правовое положение конкурсных и неконкурсных кредиторов существенно различается. Конкурсные кредиторы являются активными, а неконкурсные – пассивными кредиторами, поскольку только конкурсные кредиторы имеют право действовать в конкурсном процессе (заявлять в арбитражный суд о признании должника банкротом (т. е. инициировать конкурсный процесс; голосовать на собраниях кредиторов и т. д.). Неконкурсные кредиторы лишены указанных выше полномочий и имеют возможность только заявлять о признании недействительными некоторых сделок должника и возможность получать удовлетворение своих требований (полное или частичное) в соответствии с очередностью (эта возможность существует не для всех конкурсных кредиторов).

Кредиторы – лица, имеющие по отношению к должнику права требования по денежным обязательствам (абз. 7 ст. 2 Закона). В связи с этим учредители (участники) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия, по отношению к нему являются кредиторами. М. В. Телюкина отмечает: «Существенным отличием правового положения участников (учредителей) юридического лица от положения неконкурсных кредиторов – граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни и здоровью, является то, что требования участников, вытекающие из такого участия, удовлетворяются после удовлетворения всех очередных требований. Они не относятся к требованиям какой-либо очереди, а значит, удовлетворяются не в соразмерности, а в порядке поступления арбитражному управляющему из оставшегося имущества после удовлетворения всех остальных требований».

Поскольку Законом данный вид кредиторов – учредителей (участников) должника по денежным обязательствам исключен из числа конкурсных кредиторов, то они не обладают правом на обращение в суд с заявлением о признании должника банкротом (ст. 7); на участие в собрании кредиторов с правом голоса (п. 1 ст. 12); на представление их интересов комитетом кредиторов (п. 1 ст. 17). Такими правами обладают только конкурсные кредиторы.

Представитель учредителей (участников) должника наделен правом участвовать в собрании кредиторов без права голоса. Арбитражный управляющий обязан надлежащим образом уведомить их о проведении собрания кредиторов (ст. 13), а в дальнейшем обеспечить доступ к копиям протокола собрания кредиторов и других документов (ст. 12). Однако отсутствие представителя учредителей (участников) должника на кворум собрания кредиторов не влияет, а обязанность арбитражного управляющего об уведомлении о предстоящем собрании кредиторов в Законе не закреплена.

Законодателем, наконец, положительно решен вопрос об обжаловании решений собрания кредиторов лицами, участвующими не только в деле о банкротстве, но и в арбитражном процессе по делу о банкротстве, а значит, и учредителями (участниками) должника (п. 4 ст. 15), хотя в судебно-арбитражной практике такое обжалование и раньше имело широкое распространение.

В отличие от Закона о банкротстве 1998 г. в Законе 2002 г. перечень лиц, участвующих в деле о банкротстве, – исчерпывающий, а перечень лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, напротив, – открытый. Так, к числу лиц, участвующих в арбитражном процессе, наряду с представителем работников должника, представителем собственника имущества должника – унитарного предприятия, представителем собрания кредиторов (или представителем комитета кредиторов), иными лицами в случаях, предусмотренных Арбитражным процессуальным кодексом РФ и Законом, Закон относит и представителя учредителей (участников) должника.

Права лиц, участвующих в деле о банкротстве, намного шире и включают в себя также права лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве. Между тем Закон не указывает на основания вышеприведенной классификации лиц. По мнению Е. В. Слепченко, «к лицам, участвующим в деле о банкротстве, относятся те участники арбитражного процесса по делу о банкротстве, которые в той или иной степени и по разным мотивам непосредственно заинтересованы в исходе дела… С целью защиты некоторых категорий лиц, интересы которых затрагиваются рассмотрением дела о банкротстве, Закон о банкротстве предусмотрел возможность их участия в арбитражном процессе. Это представители… учредителей (участников) должника».

В тех случаях, когда в соответствии с абз. 3 п. 5 ст. 231 Закона для утверждения суду представляются три кандидатуры арбитражного управляющего, а руководитель должника отстранен от должности согласно Федеральному закону 1998 г., право на отвод одной из кандидатур арбитражного управляющего реализуется представителем учредителей (участников) должника либо представителем собственника имущества должника – унитарного предприятия.

Рассмотрев права учредителей (участников) должника, остановимся на вопросах гражданско-правовой ответственности данных лиц в деле о банкротстве.

Меры гражданско-правовой ответственности могут носить как имущественный, так и неимущественный характер. Е. А. Суханов указывает, что к мерам гражданско-правовой ответственности, предусмотренным ГК РФ, можно отнести также отказ в охране прав в случае злоупотребления ими (ст. 10 ГК РФ), ограничение дееспособности гражданина (п. 1 ст. 30 ГК РФ) и др. Как отмечает А. Б. Агеев, в этом случае основанием для применения названных мер служит не нарушение договорных обязательств или возникновение обязательств из причинения вреда, а прямое указание закона, в рассматриваемом случае – Закона о банкротстве. Наглядным примером этого может послужить положение п. 1 ст. 65 ГК РФ, согласно которому признание судом юридического лица банкротом влечет его ликвидацию. В этом случае следует согласиться с предложением А. Б. Агеева, рассматривающего банкротство как форму юридической ответственности, а ликвидацию несостоятельного должника – в качестве меры гражданско-правовой ответственности.

В то же время правоотношения банкротства сами содержат нормы, предусматривающие гражданско-правовую, административную и уголовную ответственность.

Как известно, понятия «несостоятельность» и «банкротство» в современном российском праве используются как синонимы, в то же время законодатель, говоря об ответственности в отношениях несостоятельности, использует исключительно термин «банкротство». В юридической литературе распространенным является мнение о том, что банкротством следует считать несостоятельность, сопряженную с таким виновным поведением должника, которое причиняет или ставит цель причинить вред кредиторам.

Так, широкое распространение получило определение банкротства, данное Г. Ф. Шершеневичем, под которым понималось неосторожное или умышленное причинение несостоятельным должником ущерба кредиторам посредством уменьшения или сокрытия имущества. Таким образом, банкротство является уголовной стороной того гражданского отношения, которое называется несостоятельностью. Оно не представляется необходимым и постоянным спутником последней, но только случайным осложнением. Банкротство составляет преступное действие, совершаемое несостоятельным должником, а потому оно предполагает несостоятельность. Однако не следует искать причинной связи между преступными действиями и несостоятельностью, необходимо только одновременное существование. Отсутствие несостоятельности исключает возможность банкротства.

В ст. 131 Устава о банкротах 1800 г. указывалось: «…для отличения беспорочного банкротства от прочих называть отныне пришедшего в несостояние упадшим, которое звание означает в нем несчастного, а не бесчестного человека; неосторожного и злостного называть банкротом». Вслед за этим А. Трайнин писал: «Банкротство – деликт своеобразный: он складывается из двух элементов, из которых один (несостоятельность) – понятие гражданского права, другой (банкротское деяние) – понятие уголовного права. Эта сложность состава банкротства чрезмерно затемняет его юридическую природу».

В дореволюционном конкурсном праве обязанности по определению свойства несостоятельности лежали на органах конкурсного производства. Вопрос о наличии признаков банкротства (преступных действий) должника решался сначала конкурсным управлением (причем тогда, когда все гражданское производство было окончено), затем – общим собранием кредиторов. Окончательно этот вопрос рассматривал гражданский суд, решения которого были принципиальными для возбуждения уголовного преследования.

Данное положение конкурсного права в плане решения вопроса о свойстве несостоятельности подвергалось критике со стороны ученых. Так, Н. А. Тур придерживался следующего мнения: «…обсуждение в порядке конкурсного производства вопроса о виновности должника в банкротстве, с одной стороны, излишне усложняет конкурсное производство, а с другой – без всякого основания стесняет преследование должника в уголовном порядке». Указанные положения актуальны и в настоящее время, поскольку арбитражный суд устанавливает вину руководителя, учредителя (участника) должника и иных лиц, являющуюся основанием для привлечения их к субсидиарной ответственности по обязательствам должника (ст. 10 Закона).

Анализируя дореволюционное российское конкурсное право, Е. В. Смирнова выделяет четыре существенных признака банкротства. Во-первых, поскольку банкротство представляло собой действие, совершенное несостоятельным должником, то обязательным признаком было наличие несостоятельности. Во-вторых, банкротство считалось преступлением и тогда, когда в основе деяния лежала неосторожность должника. В этом случае речь шла об обычном (простом) банкротстве. Если же преступные деяния совершались с умыслом на причинение вреда кредиторам, банкротство являлось злостным и каралось намного строже, чем неумышленное банкротство. В-третьих, банкротство как преступление существовало только если вред причинялся кредиторам. В-четвертых, вред, причиненный кредиторам, представлял собой уменьшение либо сокрытие ценностей, принадлежащих имуществу должника. Несомненно, совокупность отмеченных признаков, установленных судом, является основанием для привлечения виновных лиц, в том числе и учредителей (участников) должника, к гражданско-правовой ответственности – субсидиарной.

В период нэпа в советском праве также обсуждались проблемы несостоятельности. А. Ф. Клейман писал, что «сама по себе несостоятельность не рассматривается как банкротство, т. е. социально опасное действие, влекущее применение мер социальной защиты, – но если в процессе ликвидации выявляются такие моменты в деятельности несостоятельного, которые свидетельствуют о злоупотреблении доверием или обмане со стороны должника с целью получения имущественных выгод, то суд должен будет возбудить против виновного уголовное преследование по ст. 169 УК РСФСР».

Возражая П. Баренбойму, указывавшему на правильность использования российским законодателем терминов «несостоятельность» и «банкротство» как равнозначных, В. Н. Ткачев отмечает: «…с этим нельзя согласиться, поскольку речь идет не просто об употреблении терминов и не об эмоциональном воздействии на должников, а о принципиальной разнице между этими понятиями. Эта разница, будучи законодательно закрепленной, должна повлечь различные правовые последствия для несостоятельных и банкротов, разное отношение к ним. В рыночных условиях большое значение имеют вопросы деловой репутации, поэтому для должника будет очень важно называться именно несостоятельным, а не банкротом. Ведь в ряде случаев должник, находившийся в процессе производства по делу о банкротстве, будет продолжать деятельность. В такой ситуации квалификация положения должника как несостоятельность либо как банкротство будет иметь принципиальное значение не только для самого должника, но и для его контрагентов». По справедливому мнению В. Н. Ткачева, если следовать логике закона, для которого «несостоятельность» и «банкротство» синонимичны, получается, что «банкротством» одновременно являются и состояние дел должника, и его действия. О нетождественности этих понятий писали М. В. Телюкина, А. Г. Лоркипанидзе, Е. А. Васильев.

Говоря об ответственности учредителей (участников) должника, хотелось бы еще раз подчеркнуть необходимость законодательно разграничить термины «несостоятельность» и «банкротство». Последний термин следует применять при привлечении к имущественной ответственности учредителей (участников) должника, руководителя должника и иных лиц в случае причинения ими ущерба как должнику, так и кредиторам.

Н. А. Морозов еще в конце XIX в. писал: «Всем известно, что у нас образовался целый класс лиц, сделавших для себя выгодным ремеслом устройство банкротств и благополучное проведение их в интересах должника, страдающего нередко от эксплуатации этих лиц не менее кредиторов».

В первую очередь представляют интерес именно руководители и учредители (участники) как лица, имеющие доступ к активам должника до начала производства по делу о несостоятельности и поэтому могущие повлиять на платежеспособность должника. Законодательно закрепленная ответственность руководителя и учредителей (участников) должника является одним из способов защиты интересов должника.

Руководители несут ответственность, поскольку они отвечают за ведение бизнеса компании. В литературе выделяются следующие аспекты ответственности руководителей компании: 1) мошенническое заключение сделок (fraudulent trading); 2) неправильное заключение сделок; 3) неисполнение предусмотренных законом действий, которые необходимо совершить, если компания стала неплатежеспособной или потеряла большую часть капитала; 4) небрежное управление (negligent management); 5) нарушение корпоративного законодательства. При определении последствий небрежного управления в некоторых странах (в том числе в Великобритании, США) используется правило коммерческой целесообразности (business judgement rule). Это правило защищает руководителей от ответственности за решения, которые они приняли добровольно, даже если впоследствии выясняется, что эти решения были ошибочными и привели к несостоятельности.

Что касается учредителей (участников) должника, то их ответственность наступает только в случае осуществления ими также функций по управлению компанией: во-первых, когда у них есть возможность оказывать решающее влияние на принимаемые компанией решения (теневые директора) – в этом случае обычно имеются в виду крупные участники (чаще юридические лица); во-вторых, когда речь идет об участниках мелких (семейных) компаний, где участники и руководители обычно совмещаются в одном лице. Трудно себе представить ситуацию, когда ответственность по обязательствам компании несли бы мелкие акционеры крупного акционерного общества, что положило бы конец массовым инвестициям в крупные компании.

Несмотря на то, что по общему правилу, закрепленному в п. 3 ст. 56 ГК РФ, учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечают по обязательствам юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственника, ГК РФ, Закон о банкротстве и иные федеральные законы содержат ряд норм о гражданско-правовой ответственности учредителей (участников) должника. В частности, в ст. 10 Закона о банкротстве «Ответственность гражданина-должника и органов управления должника» содержатся основания для привлечения виновных лиц к субсидиарной ответственности и обязанность по возмещению убытков. Сразу хотелось бы обратить внимание на неудачное название этой статьи Закона, указывающее на ответственность только органов управления должника, тогда как сама статья предусматривает две группы оснований для привлечения учредителей (участников) и собственника имущества должника – унитарного предприятия к ответственности.

1. В случае нарушения учредителем (участником) должника, собственником имущества должника – унитарного предприятия положений Закона они обязаны возместить убытки, причиненные в результате такого нарушения (п. 1 ст. 10).

2. В случае банкротства должника по вине учредителей (участников) должника, собственника имущества должника – унитарного предприятия или иных лиц, которые имеют право давать обязательные для должника указания или имеют возможность иным образом определять его действия, на учредителей (участников) должника или иных лиц в случае недостаточности имущества должника может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам (п. 4 ст. 10 Закона). Аналогичная норма содержится в ч. 2 п. 3 ст. 56 ГК РФ.

Если стоимость имущества должника – юридического лица, в отношении которого принято решение о ликвидации, недостаточна для удовлетворения требований кредиторов и если эти обстоятельства обнаружены после принятия решения о ликвидации юридического лица и до создания ликвидационной комиссии (назначения ликвидатора), заявление о признании должника банкротом должно быть подано в арбитражный суд собственником имущества должника – унитарного предприятия, учредителем (участником) должника (п. 3 ст. 224 Закона). В случае нарушения данного требования Закона собственник имущества должника – унитарного предприятия, учредители (участники) должника несут субсидиарную ответственность за неудовлетворенные требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей должника (п. 2 ст. 226 Закона).

Необходимо отметить, что Закон отказался от понятий «преднамеренное банкротство» и «фиктивное банкротство», хотя использует их определения, ранее данные в Законе 1998 г.

Каков объем субсидиарной ответственности учредителей (участников) должника за преднамеренное банкротство должника? По всем ли обязательствам должника наступает их ответственность? Учредители (участники) должника могут быть привлечены к субсидиарной ответственности в случае лишь установленной недостаточности имущества должника для удовлетворения всех требований. При достаточности имущества должника, несмотря на вину указанных лиц, ответственность не наступит в любом случае. Привлечение этих лиц к ответственности возможно только на стадии ликвидации должника при формировании конкурсной массы. Размер субсидиарной ответственности указанных лиц определяется как разница между суммой требований всех кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, и денежными средствами, вырученными от продажи имущества должника или замещения активов организации должника (п. 2 ст. 129 Закона). В случае недостаточности имущества у субъектов субсидиарной ответственности для возмещения разницы между требованиями к должнику и стоимостью его имущества возможно инициирование заявления в суд о признании их несостоятельными.

Субъектом ответственности за фиктивное банкротство ст. 10 Закона назван сам должник, учредители (участники) должника к ним не отнесены. Вместе с тем у руководителя должника в определенных ст. 9 Закона случаях возникает обязанность по обращению в суд с заявлением должника, в том числе при принятии органом должника решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника. Может возникнуть ситуация, когда органом должника такое решение принято при отсутствии у должника признаков банкротства. Совершенно права М. В. Телюкина, отмечающая, что если указанное решение принято при отсутствии признаков банкротства, то это не обязывает руководителя обращаться в суд; суд может отказать в принятии такого заявления. Соответствующее решение высшего органа юридического лица может быть оспорено как несоответствующее Закону. Однако руководителем на основании незаконного решения органа должника может быть подано заявление должника в суд. В этом случае должник несет перед кредиторами ответственность за убытки, причиненные возбуждением дела о банкротстве или необоснованным признанием требований кредиторов (п. 3 ст. 10 Закона), а учредители (участники) должника неправомерно остаются безнаказанными. Причем для должника наступает полная ответственность, т. е. подлежит возмещению не только реальный ущерб, но и упущенная выгода.

Интересные ситуации возникают при банкротстве ликвидируемого должника. Если стоимость имущества должника – юридического лица, в отношении которого принято решение о ликвидации, недостаточна для удовлетворения требований кредиторов и если эти обстоятельства обнаружены после принятия решения о ликвидации юридического лица и до создания ликвидационной комиссии (назначения ликвидатора), заявление о признании должника банкротом должно быть подано в арбитражный суд собственником имущества должника – унитарного предприятия, учредителем (участником) должника (п. 3 ст. 224 Закона). В случае нарушения данного требования Закона собственник имущества должника – унитарного предприятия, учредители (участники) должника несут субсидиарную ответственность за неудовлетворенные требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей должника (п. 2 ст. 226 Закона). Таким образом, п. 2 ст. 226 Закона размер субсидиарной ответственности определяет как «за неудовлетворенные требования кредиторов», т. е. за все требования по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей должника. М. В. Телюкиной объем субсидиарной ответственности в этом случае определен как требования по денежным обязательствам и обязательным платежам, не удовлетворенные в процессе проведения ликвидации. В то же время п. 2 ст. 10 Закона объем субсидиарной ответственности за неподачу заявления должника установлен в размере обязательств должника, возникших после истечения месячного срока с даты возникновения обстоятельства – при обнаружении недостаточности стоимости имущества должника для удовлетворения требований кредиторов.

В США имеется целый ряд прецедентов, когда ответственность была возложена на акционеров за грубое вмешательство в дела должника и смешение активов должника со своими активами. Основными факторами, влияющими на возникновение ответственности акционера, выступают: общие руководители, консолидированная бухгалтерская отчетность, смешение активов, финансовая зависимость от акционера, несоблюдение корпоративных правил, вмешательство акционера в управление компанией, участие в сделках с превышением полномочий и др.

Следует учитывать, что субсидиарная ответственность может быть возложена на указанных выше лиц только в случае банкротства юридического лица, т. е. тогда, когда имеется решение арбитражного суда о признании его банкротом, предполагающее его несостоятельность удовлетворить требования кредиторов. Так, при реорганизации должника – юридического лица требования необходимо предъявить к правопреемнику реорганизованного юридического лица в соответствии со ст. 58 ГК РФ. И только в случае неудовлетворения требований кредитора возможно ставить вопрос о привлечении к субсидиарной ответственности собственника имущества реорганизованного юридического лица.

Таким образом, если на одной из стадий банкротства, предшествующих конкурсному производству, будет заключено мировое соглашение, то привлечение виновных лиц к субсидиарной ответственности даже при наличии оснований невозможно. Кроме того, п. 5 ст. 129 Закона требования к третьим лицам, которые в соответствии с Законом о банкротстве несут субсидиарную ответственность по обязательствам должника в связи с доведением его до банкротства, предъявляются исключительно конкурсным управляющим. При этом Закон не предусматривает какую-либо ответственность к конкурсному управляющему в случае неисполнения им этой обязанности. В связи с этим предлагаем внести изменения в Закон, предоставив кредиторам право предъявлять самостоятельные требования к взысканию с учредителей (участников) должника, вина которых доказана, причиненных доведением должника до несостоятельности (банкротства) убытков.

Иски конкурсных управляющих о привлечении этих лиц к ответственности рассматриваются судами по установленной процессуальным законодательством подведомственности. Предъявление такого иска может служить основанием для отложения рассмотрения вопроса о завершении конкурсного производства (ст. 147, 149 Закона). В тех случаях, когда указанные лица не были привлечены к субсидиарной ответственности в таком порядке, соответствующие исковые требования могут быть предъявлены к ним каждым кредитором или уполномоченным органом (п. 3 ст. 56 ГК РФ).

Конец ознакомительного фрагмента.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Защита прав учредителей (участников) должника в деле о несостоятельности (банкротстве) (Н. А. Емелькина, 2006) предоставлен нашим книжным партнёром -

Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 10 октября 2008 г. N Ф08-6052/2008 "В деле о банкротстве вправе участвовать представитель учредителей (акционеров) должника. Отдельные акционеры общества - должника, а также отдельная группа акционеров не являются лицами, участвующими в деле о банкротстве и в арбитражном процессе по делу о банкротстве" (извлечение)

ООО "Надежда" (далее - кредитор) обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании АОЗТ "Бургун-Маджарское" (далее - должник) несостоятельным (банкротом) в связи с наличием у должника перед кредитором просроченной более трех месяцев задолженности в сумме 7 168 452 рублей, возникшей на основании договора займа от 14.12.2000. Определением от 30.09.2002 в отношении должника введено наблюдение, утвержден временный управляющий (т. 1, л. д. 66). Определением от 25.09.2003 производство по делу о банкротстве должника приостанавливалось в связи с наличием в производстве арбитражного суда споров о передаче имущества должника. Определением от 28.01.2008 арбитражный суд продлил процедуру наблюдения (т. 1, л. д. 168). Определением от 29.05.2008 в отношении должника введена процедура внешнего управления сроком на восемнадцать месяцев, внешним управляющим утвержден Зенченко Д.В. (т. 8, л. д. 89 - 95).

Группа акционеров АОЗТ "Бургун-Маджарское" (Валуев Н.А., Дениско Т.Н., Козлова М.И., Нагребецкая О.И., Клюжин Н.М., Сахаров Ф.Д., Шевченко М.А. и Шевченко Т.В.) обратились с заявлением от 03.04.2008, в котором просили суд запросить у временного управляющего подтверждение или опровержение кредиторской задолженности АОЗТ "Бургун-Маджарское" перед ООО "Надежда на сумму 31 883 722 рубля и задолженности в сумме 7 168 452 рублей, которая послужила основанием для обращения ООО "Надежда" с заявлением о признании должника банкротом; запросить подтверждающие указанную задолженность документы у кредитора ООО "Надежда"; считать акционеров (подателей заявления) ответчиками в деле о банкротстве, т. е. лицами, участвующими в деле (т. 6, л. д. 27).

Определением от 29.05.2008 суд прекратил производство по заявлению группы акционеров АОЗТ "Бургун-Маджарское" на том основании, что заявление подано акционерами должника, которые в соответствии с законодательством о банкротстве не являются ни лицами, участвующими в деле о банкротстве, ни лицами, участвующими в арбитражном процессе по делу о банкротстве. Кроме того, суд указал, что задолженность общества возникла из договоров займа и купли-продажи и подтверждена вступившими в законную силу судебными актами по делам Арбитражного суда Ставропольского края N А63-1918/2003-С2 и N А63-1918/2003-С2 (т. 7, л. д. 2 - 26).

В кассационной жалобе группа акционеров должника просят отменить определение от 29.05.2008. По мнению заявителей, акционер вправе выступать в защиту своих законных прав и интересов и принимать участие в арбитражном процессе по делу о банкротстве общества.

В судебном заседании представитель группы акционеров - подателей кассационной жалобы - повторила доводы жалобы. Представитель акционеров должника Малярова С.А., действующая на основании протокола собрания акционеров от 19.05.2008 (т. 8, л. д. 59 - 61), представители внешнего управляющего должника Зенченко Д.В. и ООО "Надежда" в судебном заседании высказалась против удовлетворения кассационной жалобы, считая обжалованное определение суда законным и обоснованным.

Изучив материалы дела и доводы кассационной жалобы, выслушав участвующих в заседании лиц, Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа считает, что кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Как видно из материалов дела, определением от 30.09.2002 по заявлению ООО "Надежда" в отношении должника введено наблюдение, утвержден временный управляющий. Определением от 29.05.2008 в отношении должника введена процедура внешнего управления сроком на восемнадцать месяцев, внешним управляющим утвержден Зенченко Д.В.

Валуев Н.А., Дениско Т.Н., Козлова М.И., Нагребецкая О.И., Клюжин Н.М., Сахаров Ф.Д., Шевченко М.А. и Шевченко Т.В. обратились в арбитражный суд с заявлением о привлечении их к участию в арбитражном процессе, поскольку они являются акционерами должника, и с ходатайством о проверке обоснованности суммы задолженности ООО "Надежда".

В статьях 34 и 35 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) установлено, что лицами, участвующими в деле или же участвующими в арбитражном процессе по делу о банкротстве, являются следующие категории: должник, арбитражный управляющий, конкурсные кредиторы, уполномоченные органы, федеральные органы исполнительной власти, органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления по месту нахождения должника, в случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом, лицо, предоставившее обеспечение для проведения финансового оздоровления, а также представитель работников должника, представитель собственника имущества должника - унитарного предприятия; представитель учредителей (участников) должника; представитель собрания кредиторов или представитель комитета кредиторов; представитель федерального органа исполнительной власти в области обеспечения безопасности в случае, если исполнение полномочий арбитражного управляющего связано с доступом к сведениям, составляющим государственную тайну; иные лица в случаях, предусмотренных Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации и настоящим Федеральным законом. Аналогичные нормы, регулирующие вопрос о лицах, участвующих в процессе и деле о банкротстве, содержались в Законе о банкротстве 1998 г. (статьи 18, 28, 30, 31 и 38).

Закон о банкротстве не рассматривает отдельных акционеров общества - должника ни в качестве лиц, участвующих в деле о банкротстве, ни в качестве лиц, участвующих в арбитражном процессе по этому делу.

С момента введения процедуры банкротства права учредителей (участников - акционеров) должника реализуются через представителя, который в силу пункта 3 статьи 126 Закона о банкротстве в ходе конкурсного производства обладает правами лица, участвующего в деле о банкротстве. Таким образом, в деле о банкротстве вправе участвовать представитель учредителей (акционеров) должника. Отдельные акционеры общества - должника, а также отдельная группа акционеров не являются лицами, участвующими в деле о банкротстве и в арбитражном процессе по делу о банкротстве. Данной позиции также придерживается Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (определение от 07.08.2008 N 9762/08).

В данном случае, поскольку заявители-акционеры к вышеуказанным лицам не относятся, суд определением от 29.05.2008 обоснованно прекратил производство по их заявлению. Заявители, в данном случае группа акционеров АОЗТ "Бургун-Маджарское" Валуев Н.А., Дениско Т.Н., Козлова М.И., Нагребецкая О.И., Клюжин Н.М., Сахаров Ф.Д., Шевченко М.А. и Шевченко Т.В., не лишены возможности участвовать в деле через своего представителя, избранного на собрании акционеров. Из материалов дела видно, что согласно протоколу собрания акционеров должника от 19.05.2008 представителем акционеров АОЗТ "Бургун-Маджарское" для участия в деле о банкротстве избрана Малярова С.А. (т. 8, л. д. 59 - 61).

В соответствии со статьей 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе. Предусмотренные статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основания для отмены или изменения определения от 29.05.2008 отсутствуют.

Руководствуясь статьями 274, 286 - 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа постановил:

определение Арбитражного суда Ставропольского края от 29.05.2008 по делу N А63-3319/2002-С5 оставить без изменения, кассационную жалобу группы акционеров АОЗТ "Бургун-Маджарское" - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Текст постановления предоставлен Федеральным арбитражным судом Северо-Кавказского округа по договору об информационно-правовом сотрудничестве

Документ приводится с сохранением орфографии и пунктуации источника

Документ приводится в извлечении: без указания состава суда, рассматривавшего дело

ВАС собирается дать владельцу бизнеса больше прав в банкротстве

Высший арбитражный суд отправил на пересмотр дело о банкротстве компании, в котором суды не дали одному из учредителей оспорить ее ликвидацию после выполнения всех обязательств. Три инстанции сочли, что он не является представителем совладельцев, а потому права голоса не имеет. Но тройка судей ВАС обратила внимание на ситуацию корпоративного конфликта и заняла другую позицию. Она кажется экспертам оправданной.

В мае 2012 года новосибирское ООО "Меридиан" - владелец городского крытого рынка - было признано банкротом, а спустя год конкурсное производство завершилось (дело А45-22511/2011). Рассмотрев отчет конкурсного управляющего, Арбитражный суд Новосибирской области пришел к выводу, что все имущество должника продано, требования кредиторов погашены, ликвидационная бухгалтерская отчетность направлена в налоговый орган, расчетный счет закрыт и доказательств восстановления платежеспособности фирмы нет. Поэтому, основываясь на ст. 149 Закона о банкротстве, новосибирский арбитраж вынес определение о завершении конкурсного производства в отношении "Меридиана".

Однако один из учредителей фирмы, Андрей Кудлаев, обжаловал определение. Он не хотел, чтобы фирма ликвидировалась, а потому просил прекратить производство по делу о банкротстве. По информации Кудлаева, у компании остались активы, и он хотел продолжить бизнес. Тем не менее суды апелляционной и кассационной инстанций его не поддержали. Они указали, что у него не было права на обжалование определения, поскольку этот судебный акт его права и обязанности не затрагивает. В качестве обоснования суды ссылались на п. 1 ст. 35 Закона о банкротстве, согласно которому к лицам, участвующим в процессе по делу о несостоятельности, относится представитель учредителей должника, но в материалах дела не было доказательств того, что Кудлаев наделен таким статусом.

Однако суды проигнорировали информацию, на которую Кудлаев также ссылался в своем заявлении: о корпоративном конфликте со вторым учредителем "Меридиана" - Константином Терещенко. Этот-то конфликт и затруднил выбор представителя, сообщал Кудлаев, а когда он обратился в надзор, то нашел поддержку у судей "тройки" - Евгения Вавилина, Вячеслава Лобко и Ивана Разумова. В своем определении о передаче дела на рассмотрение Президиума ВАС они заметили, что ничего не запрещает одному из двух учредителей участвовать в банкротном процессе, ведь правило о выборе представителя направлено на предотвращение несогласованного участия в деле большого количества совладельцев должника.

В данном же случае все права у Кудлаева, по мнению коллегии судей, были, и, отказав ему, суды просто уклонились от исследования его доводов. А они, между прочим, были резонны, ведь все требования кредиторов были удовлетворены, а в этом случае, согласно ст. 57 Закона о банкротстве, суд прекращает производство по делу о несостоятельности. "По смыслу указанной нормы - делают вывод судьи ВАС, - в случае когда требования кредиторов должника удовлетворены, вопрос о целесообразности дальнейшего существования юридической личности не может решаться без учета воли его участников".

Во время рассмотрения дела на заседании Президиума ВАС в минувший вторник выступавший от имени Кудлаева Алексей Кузнецов подчеркнул, что имелись безусловные основания для продолжения деятельности "Меридиана" и Кудлаев имел полное право обжаловать спорное определение. А вот конкурсный управляющий "Меридиана" Илья Ходос заметил, что исключение фирмы из ЕГРЮЛ произошло до момента передачи дела в президиум и, значит, рассматривать жалобу Кудлаева уже нельзя. "Безусловных оснований для прекращения дела о банкротстве не было", - добавил он.

Оппонент Кудлаева - Терещенко - на заседании Президиума присутствовал лично. Он обвинил Кудлаева в рейдерстве и рассказал, что тот в 2008 году захватил фирму. "Наверное, в арбитражном процессе такие вещи принято называть корпоративным конфликтом", - иронизировал он, а затем поведал, что Кудлаев был осужден за мошенничество. На сайте Центрального районного суда Новосибирска есть информация о вступившем в силу обвинительном приговоре, вынесенном 27 ноября 2012 года по ч. 4 ст. 159 УК А.В. Кудлаеву, Р.С. Болатаеву и С.А. Яуфману, но текст его до сих пор не опубликован.

Сомневался Терещенко и в том, что Кудлаев мог продолжить бизнес. "Никакого имущества у фирмы [после банкротства] не осталось. Я не представляю, как общество может работать. рассказал он, а затем честно признался: любое решение, какое бы сейчас Кудлаев ни инициировал, я в любом случае буду блокировать".

Тем не менее члены президиума решили все акты по делу отменить и направить его на новое рассмотрение. А эксперты поддерживают занятую "тройкой" позицию и надеются, что она найдет отражение в постановлении. "Вполне очевидно, что указание закона о возможности участия акционеров или участников общества в деле о несостоятельности только через представителя следует трактовать как стремление законодателя создать правовую основу для выработки большим количеством совладельцев единого мнения по возникающим в процессе банкротства вопросам, - уверен старший юрист адвокатского бюро "Линия права" Алексей Костоваров. - Это не может служить безусловным препятствием для выступления акционера или участника в деле о банкротстве самостоятельно". А адвокат "Юков и партнеры" Марина Краснобаева обратила внимание на то, что судебная практика знает случаи, когда учредители принимают участие в процедуре банкротства. Она привела в пример постановление ВАС от 23 января 2007 года № 10898/06. В нем высшая инстанция отметила, что "в соответствии с п. 3 ст. 126 Закона о банкротстве учредители (участники) должника и их представители в ходе конкурсного производства обладают правами лиц, участвующих в деле о банкротстве". Правда, есть и противоположный подход (дела А62-618-Н/04; А79-4392/2004-СК1-4097; А27-5999/2008-4), однако в данной ситуации Краснобаева считает подход судей ВАС РФ "оправданным". "Во-первых, корпоративный конфликт действительно осложняет или делает невозможным выбор представителя", - согласна она. - Во-вторых, заявление учредителя обусловлено тем, что после полного удовлетворения требований кредиторов суд вынес решение о завершении конкурсного производства, хотя в этом случае процедура банкротства прекращается". В таких обстоятельствах, по ее словам, единственным способом для учредителя защитить свои интересы остается непосредственное участие в деле от своего имени.