Разумный срок в гражданском праве - это сколько? Разумность и справедливость как принципы гражданского права и начала функционирования системы гражданского оборота (Виниченко Ю.В.). Комментарий от boniu
С одной стороны, взрослые правы. Не все дети могут сами определить для себя ориентиры в учебе, спорте, музыке и других занятиях. Их нужно научить преодолевать трудности, проявлять терпение, искать пути для достижения успеха. Если родители поставят перед ними задачу «быть лучше других», они будут стремиться опередить своих сверстников, то есть начнут прикладывать максимум усилий для того, чтобы оправдать надежды семьи. Удастся им это или нет - это уже другой вопрос, но они привыкнут трудиться.
Постоянное напряжение
С другой стороны, такая установка требует от ребенка серьезных усилий, постоянного напряжения. С чем это можно сравнить? Представьте себя, взрослого человека, на его месте: допустим, вам ежедневно надо доказывать на работе своему начальнику, что вы лучший! Ваши коллеги могут в течение дня несколько раз устроить себя пятиминутки отдыха - вы никогда не отвлекаетесь от работы; они спокойно относятся к замечаниям - для вас недовольство шефа целая трагедия: ведь вы должны быть во всем и всегда первым! Теперь сравните психику взрослого человека и ребенка: дети более ранимы.
Комплекс неполноценности
Если ребенок очень переживает свои неудачи, огорчается из-за того, что он никак не может приблизиться к той высоте, которую обозначили родители, у него может развиться комплекс неполноценности: сколько он ни старается, у него никак не получается обойти своих товарищей в изучении курса школьной программы. Хорошо, если все-таки у ребенка хотя бы к одному предмету будет определенный талант - тогда он сможет себе и другим доказать, что в чем-то он неоспоримый лидер. Возможно, он найдет себя в спорте, музыке, танцах, рисовании - в чем угодно, лишь бы только определилась та ниша, где способности его будут оценены педагогами и товарищами по достоинству.
Разумные требования родителей
Разумеется, установки родителей никогда не нанесут вреда ребенку, если они будут к нему внимательны и, несмотря на безграничную родительскую любовь, смогут объективно оценить его способности: поймут, где и в чем надо поднажать на ребенка, требуя от него настоящих успехов, а где придираться к результатам не стоит - не дано... Например, у ребенка ярко выраженные гуманитарные способности, но при этом не дается математика: значит, акцент надо делать на такие предметы, как литература, языки, история - с расчетом на то, что поступать в перспективе он будет в вуз именно гуманитарного профиля. Или другой пример: не очень-то даются предметы в школе, зато тренер в спортивной секции видит у ребенка отличный потенциал; почему бы не постараться его максимально развить?
Понятие "разумность" используется в текстах нормативных правовых актов в тех случаях, когда необходимо установить "плавающую" границу субъективного права или обязанности. Чем менее конкретно описано действие в объективном праве или договоре, тем более необходимым является использование критерия разумности для выяснения того, соответствует ли оно модели дозволенного или должного поведения.
Во многих случаях в законодательстве прямо говорится о разумном пределе одной из характеристик определенного действия (описательно-результативной модели поведения). Лицо может быть обязано совершать то или иное действие в обусловленные разумностью сроки, нести разумные расходы, устанавливать разумные цены и т.д. Анализируя действующий ГК, можно увидеть, что в большинстве случаев требованием разумности обусловлены именно конкретные действия: продажа товара по разумной цене (ст. 524 ГК), разумный срок исполнения обязательств (ст. 314 ГК) и т.д.
Эти и другие, подобные им, нормы содержат указание на два элемента: 1) определенный - право или обязанность совершать конкретное действие; 2) неопределенный - срок, расходы, цена и т.д. Разумный предел устанавливается для количественной характеристики второго, неопределенного элемента, который может быть назван линейным параметром действия. Таким образом, требование разумности в большинстве случаев его использования в ГК возлагает на субъекта обязанность выбора разумной величины одного из линейных параметров (характеристик) в целом достаточно определенного действия.
Однако разумностью могут обусловливаться не только отдельные параметры описательно-результативных моделей поведения, но и их совокупные качественные характеристики. Нередко обязанность надлежащего выполнения точно определенных описательно-результативных моделей поведения подкрепляется требованием разумности качества действий или их результата. Например, п. 2 ст. 496 ГК гласит: "При отсутствии в договоре купли-продажи условий о качестве товара продавец обязан передать покупателю товар, пригодный для целей, для которых товар такого рода обычно используется". Данное правило действует в случаях отсутствия в договоре качественных характеристик модели поведения, каковой является предоставление товара, или когда имеющихся характеристик недостаточно. "Пригодность товара для обычного использования" означает, что он должен быть не хуже обычного, разумного качества.
Другой разновидностью описательно-результативных моделей поведения является выполнение работ, и для их результата в ГК также предусмотрено использование критерия разумности. Согласно ст. 721 ГК, "качество выполненной подрядчиком работы должно соответствовать условиям договора подряда, а при отсутствии или неполноте условий договора - требованиям, обычно предъявляемым к работам соответствующего рода". Здесь под "обычно предъявляемыми" требованиями следует понимать качественные характеристики работ, отвечающие требованию разумности.
Таким образом, законодательство содержит "страхующие" диспозитивные нормы с требованием разумности на случай неопределенности моделей поведения. В случаях же, когда результат действия, например качество товара, предоставляемого продавцом, четко зафиксирован в нормативных актах, использовать критерий разумности нет необходимости. Так, согласно ст. 542 ГК, качество подаваемой электроснабжающей организацией энергии должно соответствовать требованиям, установленным государственными стандартами и иными обязательными правилами. Конкретность этих стандартов не оставляет места для применения при определении качества данного специфического товара критерия разумности.
Иллюстрацией "двойного" ограничения разумностью описательно-результативной модели поведения могут служить нормы ГК, регулирующие договор подряда. Подрядчик обязан представить заказчику описанный в договоре результат своих действий. Если он выполняет работу из своих материалов, процесс создания результата остается за рамками правоотношений сторон. В таком случае подрядчик не получает от заказчика какого-либо права, необходимого для выполнения взятых на себя обязательств. Поэтому риск неэффективности использования материалов и совершения иных действий в ходе работ лежит на нем самом. Согласно п. 3 ст. 703 ГК, "если иное не предусмотрено договором, подрядчик самостоятельно определяет способы выполнения задания заказчика". Эффективность этих способов - дело подрядчика. Она не затрагивает заказчика, который заинтересован лишь в том, чтобы оговоренный результат работы был передан ему в определенное время в условленном месте. Когда же подрядчик выполняет работу из материалов заказчика, он выполняет не только обязательство предоставить результат своей работы, но еще и использовать полученное от заказчика право владения и пользования материалами. Таким образом, первая обязанность подрядчика (предоставить результат) обусловлена требованием разумного качества, вторая - предписанием действовать с не хуже чем минимальной эффективностью, то есть разумно. Это предписание закреплено в ст. 713 ГК, в соответствии с которой "подрядчик обязан использовать предоставленный заказчиком материал экономно и расчетливо".
Гражданское законодательство ограничивает разумностью не только описательно-результативные, но и относительно определенные (ориентированные и бенефициарные) модели дозволенного и должного поведения. Так, разумным должно быть осуществление ориентированного целевого права на необходимую оборону (ст. 1066 ГК). Пределы необходимой обороны - это не что иное, как разумные пределы: обороняющийся должен справедливо учитывать интересы нападающего. В английском праве для определения границы необходимой обороны используется понятие разумности, в нем говорится о "разумной силе", которая может применяться к правонарушителю, посягающему на личность или имущество*(104).
Примером целевой ориентированной обязанности, которая должна выполняться разумно, является обязанность кредитора принимать меры к уменьшению убытков должника. Согласно ст. 404 ГК, суд вправе уменьшить размер ответственности должника, если кредитор "не принял разумных мер к их уменьшению". В данном случае для должника имеет значение не только то, что кредитор прилагает усилия, направленные на уменьшение убытков, но и эффективность его действий. Ведь эти убытки должник будет обязан возместить.
Требованием разумности ограничиваются бенефициарные целевые права-обязанности. Нормы, содержащие это требование, закреплены, например, в ст. 53 ГК, ст. 71 Закона "Об акционерных обществах", п. 1 ст. 44 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", ст. 28 Закона "О сельскохозяйственной кооперации" и др. В данных статьях предписывается совершать разумно не какое-то конкретное действие, а любое действие в процессе реализации управленческих полномочий.
Полномочия управляющего должны осуществляться в интересах управляемой организации, а в конечном счете - в интересах людей, получающих выгоду от эффективного управления организацией. Обычно это учредители (участники) организации - бенефициары. Целевое предписание - действовать в интересах организации - ставит вне закона реализацию управленческих прав вопреки ее интересам. Однако остается открытым вопрос об эффективности реализации этих прав. Данный вопрос и решается посредством предписания действовать разумно.
Без использования требования разумности нельзя обойтись при установлении объема как бенефициарных, так и ориентированных целевых прав-обязанностей. Требование разумности их осуществления может не быть четко выраженным в тексте закона, но оно всегда предполагается, устанавливая порог минимальной эффективности действий обязанного лица и выполняя тем самым стимулирующую функцию. Например, в ст. 891 ГК не говорится о том, что меры хранителя по спасению вещи должны быть разумными, однако это условие подразумевается. В названной статье использована следующая формулировка, предназначенная для устранения неопределенности мер, о которых идет речь: "хранитель должен принять для сохранения вещи меры, соответствующие обычаям делового оборота и существу обязательства, в том числе свойствам вещи, переданной на хранение". Все эти условия можно было бы заменить предписанием принимать "разумные меры для сохранения вещи".
Критерий разумности может применяться наряду с принципом справедливости, как одно из начал гражданского права, в случаях пробелов в законодательстве, если невозможно решить вопрос при помощи аналогии закона или права. В предыдущем параграфе говорилось о том, что требование действовать справедливо - это наиболее общее правило поведения в обществе. Все остальные правила являются его конкретизацией. Поэтому, когда недостаточно конкретных норм, следует обращаться к данному принципу. Правило об этом закреплено в п. 2 ст. 6 ГК, который гласит: "При невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости".
Разумность является более узким понятием, чем справедливость; это основанный на добросовестности баланс своих и чужих интересов, то есть справедливость действующего субъекта по отношению к другому лицу. Поэтому указание в ст. 6 ГК на разумность наряду со справедливостью вполне оправданно.
При толковании и применении принципа разумности, содержащегося в ст. 6 ГК, следует иметь в виду, что, когда требование разумности закреплено в законе или договоре, оно должно использоваться наряду с другими, конкретными правилами поведения. В качестве общего принципа оно может применяться лишь субсидиарно, когда нет регулирующих действие конкретных правовых норм. Применяемое в этих случаях требование разумности не может конкурировать с конкретными правилами поведения, закрепленными в законе или договоре. Поэтому не правы те авторы, которые утверждают, что все права и обязанности должны осуществляться разумно*(105). Права и обязанности должны, прежде всего, осуществляться так, как предписано в законе и договоре, даже если устанавливающие их нормы и неразумны.
Субсидиарное применение требования разумности иллюстрирует следующий случай из судебной практики.
Арбитражный суд, вынося решение по спору, связанному с аккредитивной формой расчетов, указал, что фальсификация товарно-транспортных документов, представленных в банк получателем средств, могла быть установлена лишь при использовании технических средств, и при обычном осмотре сотрудниками банка ее невозможно было выявить. Поэтому суд сделал вывод о том, что банк действовал осмотрительно и с разумной тщательностью*(106).
В данном случае суд сослался на "разумную тщательность", о которой в ГК не говорится. Однако иного критерия, чем разумность, для оценки тщательности проверки применить было нельзя. Проверка документов должна быть "средней", так как ни законодательство, ни договор не предусматривают обязательной для таких случаев экспертизы с применением специальных средств. Разумная тщательность в данном случае - это возможные действия банковского специалиста, обладающего средними знаниями и опытом проверки документов, предоставлением которых обусловлен платеж.
Представляется, что требования разумности иных действий, чем те, о которых говорится в законодательстве, могут устанавливаться и в договорах. Поэтому вряд ли следует возражать против присутствия понятия "разумность" в образцах договоров, сборниками которых изобилуют сегодня полки книжных магазинов. Однако, используя эту категорию в текстах договоров, надо учитывать, что с ее помощью устанавливается требование справедливого поведения; а так как это правило недостаточно определенно, его следует применять лишь в тех случаях, когда невозможно или нежелательно установление четких правил и полезность данной категории превышает негативные последствия ее использования. Наличие в договорном условии этого понятия может стать причиной споров и судебных разбирательств. Включая его в договор, стороны должны осознавать, что они увеличивают вероятность затрат своего времени и средств на взаимные претензии и судебные тяжбы. В конечном же счете в случае спора о разумности тяжущиеся стороны будут вынуждены удовлетвориться тем, как ее понимает суд, точка зрения которого может отличаться от мнений обеих сторон.
Для обеспечения и защиты прав людей с инвалидностью в России существует как законодательная база, так и нормативная. При чтении и применении соответствующих актов, мы рекомендуем обращать внимание на следующие обстоятельства:
1. Требования по обеспечению доступности для инвалидов применяются с 1 июля 2016 года исключительно ко вновь вводимым в эксплуатацию или прошедшим реконструкцию (модернизацию) объектам ;
2. Не все требования носят обязательный характер. Обязательные для применения нормативы и правила обеспечения доступности объектов и услуг определены в Перечне .
Стандарты и правила, не включённые в этот Перечень, не являются обязательными и не могут использоваться в качестве доказательной базы. При этом важно обратить внимание, что обязательными для применения являются не все пункты документа, а лишь перечисленные пункты или разделы.
Например, рассмотрим требования пункта 4.1.12 СП 59.13330.2012, касающегося проектирования лестниц. В перечне указано, что обязательными являются «абзацы первый-пятый пункта». Из этого следует, что последний шестой абзац, в котором говорится о необходимости предусматривать предупредительные тактильные полосы перед открытой лестницей, носит лишь рекомендательный характер.
В Перечне также сказано о том, что «нормативные документы (их части), на которые имеются ссылки в национальных стандартах и сводах правил (их частях), включенных в настоящий перечень, применяются на обязательной основе в случае, если нормативные документы (их части) содержатся в настоящем перечне». Это означает, что если в обязательном пункте есть ссылка на ГОСТ или СП, которого нет в утверждённом списке, то его применение носит добровольный характер. Для примера, рассмотрим требования пункта 5.2.3 Свода правил : «Участки пола на путях движения на расстоянии 0,6 м перед дверными проемами и входами на лестницы, а также перед поворотом коммуникационных путей должны иметь тактильные предупреждающие указатели и/или контрастно окрашенную поверхность в соответствии с ГОСТ Р 12.4.026». Текст данного пункта содержит ссылку на ГОСТ, который не входит в обязательный Перечень и носит лишь рекомендательный характер, несмотря на то, что сам пункт 5.2.3 в целом является обязательным.
3. Выполнять нормативные требования следует на альтернативной основе.
Необходимо обращать внимание на союз «и/или», который означает возможность исполнения двух альтернативных вариантов: «… должны иметь тактильные предупреждающие указатели или контрастно окрашенную поверхность», то есть достаточно выполнить только одно из требований.
Кроме того выполнение самого требования может иметь альтернативные решения. Под термином «контрастный цвет» многие понимают применение исключительно жёлтого цвета. На самом деле «контрастность» означает создание визуального контраста за счёт сочетания светлых и тёмных материалов, то есть «светлое на тёмном фоне» или наоборот. При подборе контрастного цвета важно, чтобы он не «выбивался» из общей стилистики и дизайна помещения.
В случае, когда существующий объект невозможно приспособить полностью, следует осуществлять проектирование в рамках «разумного приспособления», при согласовании задания c территориальным общественным объединением инвалидов, или обеспечить альтернативный способ получения услуги.
«Разумное приспособление» означает, что при реконструкции и капитальном ремонте зданий необходимо ориентироваться на разумные меры, создающие условия жизнедеятельности инвалидов в степени, необходимой и достаточной для конкретной ситуации. Согласно «Конвенции о правах инвалидов» разумное приспособление означает «внесение необходимых и подходящих модификаций и коррективов, не становящихся несоразмерным или неоправданным бременем, в целях обеспечения реализации или осуществления инвалидами наравне с другими всех прав человека и основных свобод». Например, не обосновано требование полностью реконструировать здание XVI в., которое является памятником архитектуры.
«Разумное приспособление» означает, что необходимо ориентироваться на разумные меры, создающие условия для инвалидов в степени, необходимой и достаточной для конкретной ситуации.
В соответствии с ФЗ на сотрудников организаций возложено оказание «помощи инвалидам в преодолении барьеров, мешающих получению ими услуг наравне с другими лицами», что подразумевает, к примеру, навигацию и сопровождение человека с нарушением зрения внутри отделения. В этом случае применение тактильной плитки, которая не позволяет пространству отделения оставаться мобильным становится избыточным требованием и не отвечает принципам разумного приспособления.
4. Проектные решения не должны ограничивать условия жизнедеятельности или ущемлять права и возможности других групп населения, находящихся в здании (сооружении).
Согласно пункту 1.1. , «проектные решения… должны обеспечивать для инвалидов и других групп населения с ограниченными возможностями передвижения равные условия жизнедеятельности с другими категориями населения, основанные на принципах „универсального проекта“ (дизайна)». Универсальный дизайн означает создание равных условий жизнедеятельности, то есть создание доступной среды для всех жителей, а не создание доступной среды для одной категории населения за счёт ущемления прав другой.
Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам социальной защиты инвалидов в связи с ратификацией Конвенции о правах инвалидов» от 01.12.2014 N 419-ФЗ
Постановление от 26 декабря 2014 года № 1521 «Об утверждении перечня национальных стандартов и сводов правил (частей таких стандартов и сводов правил), в результате применения которых на обязательной основе обеспечивается соблюдение требований Федерального закона «Технический регламент о безопасности зданий и сооружений»
Введение
ГЛАВА I. ПОНЯТИЕ РАЗУМНОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ 10
1. Общее определение понятия «разумность» 10
2. Характеристика понятия «разумность» в цивилистике 26
3. Разумность как законодательное требование 46
ГЛАНД II. РАЗУМНОЕ ДЕЙСТВИЕ КАІС СОДЕРЖАНИЕ ТРЕБОВАНИЯ РАЗУМНОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ 64
1. Общая характеристика разумного действия 64
2. Правомерность как условие разумности 85
3. Субъекты ратумггого действия 11 5
4. Целесообразность как критерий разумности 138
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 165
БИБЛИОРГАФИЯ 169
Введение к работе
праву может быть отнесена к числу новелл российского гражданского законодательства. Именно с принятием ГК 1994 г. данное понятие впервые широко используется в гражданском праве России, Закон говорит о разумном сроке, разумной цене товара, разумных расходах, разумном ведении дел, разумных мерах? разумности действий участников гражданских правоотношений и т. д.
Несмотря на широкое использование, легальные определения указанных понятий на сегодняшний день отсутствуют; законодатель предоставил решение вопроса об установлении их содержания субъектам правоприменительной практики. Однако представления о разумности могут быть самыми различными, в связи с чем действие (срок, цена, расходы, меры и т. д.), признанное разумным в одном случае, может быть и не признано таковым в другом. Данное обстоятельство ведет к непоследовательности правоприменительной практики, и, как следствие, подрывает авторитет права как «равного масштаба для равных субъектов», порождая в обществе правовой нигилизм.
Сказанное приводит к выводу, что удачному практическому решению тех или иных проблем должна предшествовать обстоятельная теоретическая работа. Именно доктрина призвана систематизировать имеющиеся знания о чем-либо, теоретически осмыслить их, и выявив специально-юридическую характеристику той или иной категории, предложить практике обоснованные критерии правовой оценки действий участников гражданских правоотношений.
Необходимость теоретической разработки разумности обуславливается тем, что любая категория, в том числе «разумность», в силу своего нормативного оформления становится категорией в праве, и таким обра-
зом приобретает обязательное значение для субъектов, к которым обращена норма, содержащая такую категорию. Для того, чтобы требовать от субъектов права разумности, необходимо определить» что представляет собой эта самая разумность. В связи с этим каждая используемая в праве категория, в том числе, «разумность» должна быть с особой тщательностью исследована на предмет: этимологии соответствующего данной категории термина; его исходного значения и обычного понимания; соотношения научного знания и обыденных представлений о явлении, составляющем содержание данного понятия; понимания этой категории в различных отраслях научного знания; уяснения того смысла, который вложил в него законодатель и т> л. Только в случае всестороннего исследования категории «разумность» можно выявить ее основные признаки и, таким образом, рассчитывать на ее единообразное понимание в доктрине и практике.
Понятия «разумный срок», «разумная цена», «разумные меры» и др., уже традиционные в праве отдельных государств, в российском гражданском правоведении только разрабатываются, вследствие чего проблему разумности нельзя признать теоретически решенной.
В современном гражданском правоведении внимание категории «разумность» уделяется постольку, поскольку это необходимо в связи с рассмотрением иных гражданско-правовых вопросов, например, «разумному сроку» - при рассмотрении проблемы надлежащего исполнения обязательств (Ю. М. Доренкова, А. Л. Фриев), «разумной цене» - в связи с рассмотрением условий договора (С. И. Виниченко). Если и проводится более детальный анализ «разумности», то ученые рассматривают ее наряду с такими понятиями, как «добросовестность», «справедливость» (В.А.Белов, В.И.Емельянов, Л. В. Щенникова). Работы этих авторов, несомненно^ представляют научно-познавательную и методологическую ценность, В то же время, это не исключает необходимость самосі оятель-
ного цивилистического исследования категории «разумность» на монографическом уровне, которое на настоящий момент в российской науке гражданского права отсутствует.
Учеными, затрагивающими проблему разумности, упоминаются и разрабатываются лишь отдельные ее аспекты, в частности: разумность как принцип гражданского права, разумность как предел осуществления гражданских прав, принцип разумности действий участников гражданских правоотношений, разумность как интеллектуальная деятельность лица. Четкого разграничения между указанными аспектами исследователями не проводится. Вопрос о необходимости рассмотрения данной категории с широких методологических позиций в литературе не ставится.
Все вышеизложенное свидетельствует о несомненной актуальности темы диссертации и предопределило выбор автора.
Теоретическая база исследования. Комплексная разработка про-блемы обусловила необходимость обращения к работам представителей различных областей научного знания - философии, социологии, психологии, лингвистики, логики, философии и теории права, романистики, цивилистики и др.
Теоретическую базу исследования составили:
классические труды русских дореволюционных правоведов -Н. Н. Алексеева, Е. В. Васьковского, Ю. С. Гамбарова, Н. А. Гредескула, Д. Д. Гримма, К. Д. Кавелина, Б. А. Кистяковского, Н. М. Коркунова, Д. И. Мейера, С. А. Муромцева, П. И. Новгородцева, И. Г. Оршанского, М. Я. Пергамента, Л. И. Петражицкого, И. А. Покровского, В. И. Синайского, Е. Н. Трубецкого, В. М. Хвостова, Г. Ф. Шершеневича и др.;
работы советского и современного периодов: по философии -П. В. Алексеева, А. В. Панина, А. В. Семушкина и др.; по философии и теории права - С. С. Алексеева, А. М. Васильева, Н. В. Витрука, М Н. Марченко, Н. И. Матузова, А. Ф. Черданцева, Л. С. Явича и др.; по пси-
хологии - С. Н. Бокова, М. И. Еникеева, А. В. Запорожца, И. Ф. Мягкова, Е.И.Рогова, Б. М. Теплова и др.; по цивилистике и романистике -М. М. Агаркова, Н. П. Асланян, М. И. Бару, В. А. Белова, М. И. Брагинского, С. Н. Братуся, В. В. Витрянского, В. П. Грибанова, Ю. М. Доренко-вой, В. И. Емельянова, О. С, Иоффе, А. А. Клочкова, О. А. Красавчикова, И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского, О. Н. Садикова, Г. А. Свердлыка, Е. А. Суханова, Ю. К. Толстого, А. Л. Фриева, Л. В. Щенниковой и др.;
Работы представителей мировой философской мысли - Аристо
теля, Платона, Спинозы, Гегеля, Канта, Гоббса, Локка, Декарта и др., а
также работы крупных зарубежных ученых - Х.-Г. Гадамера, Р. Иеринга,
Ч. Санфилиппо и др.
Предметом диссертационного исследования является категория «разумность» в российском гражданском праве.
Цель и задачи исследования. Целью работы является объединение и систематизация знаний о разумности, определение места категории «разумность» в гражданском правоведении, установление ее содержания и значения для доктрины и практики.
Поставленная цель обусловила выдвижение следующих задач:
установить смысл термина «разумность»;
дать понятие разумности как категории гражданского права;
сформулировать теоретические положения о применении категории «разумность» в гражданском правоведении.
Методология исследования. Общую методологическую основу исследования составило комплексное применение общенаучных и част-нонаучных методов познания - приемов анализа, синтеза, абстрагирования, обобщения, лингвистического, формально-логического, грамматического, исторического, сравнительно-правового и др.
Научная новизна исследования заключается в том, что настоящая работа является первой в отечественной цивилистике попыткой комплексного исследования категории «разумность». В частности, впервые определены основные аспекты исследования данной категории, охарактеризованы ее правовые особенности, рассмотрена связь разумности с дееспособностью.
На защиту выносятся следующие теоретические положения:
1. Категорию «разумность» в отечественной цивилистике относят к числу принципов гражданского права, которые, в свою очередь, традиционно определяют как некие основные, руководящие начала. Вместе с тем, в современном правоведении разработана и научно обоснована концепция начал российского частного права, согласно которой категория «начало», в отличие от категории «принцип», носит не только гносеологический, но и онтологический характер, в связи с чем начала права следует делить на гносеологические и онтологические (Н. П. Асланян). Признавая справедливость данного положения, предлагается рассматривать категорию «разумность» не только как начало гражданского права в гносеологическом смысле, т. е. принцип гражданского права, но и в ином, онтологическом смысле.
В последнем случае разумность предлагается определять не как основную идею, определяющую общую направленность правового регулирования общественных отношений, а как интеллектуальную деятельность людей, в результате которой право формируется как таковое. В основу содержания понятия «разумность» в онтологическом смысле кладется общенаучное определение разумности - как присущей каждому человеку познавательной способности систематизировать имеющиеся знания о вещах и явлениях, обнаруживать связь последних и действовать целесообразно этой связи.
2. Категорию «разумность» предлагается рассматривать в объек
тивном и в субъективном смыслах. Критерием такого разграничения яв
ляется место «разумности» в механизме реализации права. В объектив
ном смысле она выступает в качестве «внешнего мерила»
(И. Б. Новицкий), т. е. принципа гражданского права, служащего масшта
бом оценки действий субъектов гражданских правоотношений. В субъек
тивном смысле разумность относится к внутреннему механизму реализа
ции права и понимается как познавательная способность человека, обу
славливающая целесообразный характер его действий.
Принцип разумности, понимаемый в цивилистике преимущественно как принцип осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей, следует рассматривать как общий принцип гражданского права, действие которого проявляется, кроме того, при возникновении и прекращении гражданских прав и обязанностей, а также при применении норм гражданского права.
Будучи закрепленной в тексте закона, общенаучная категория «разумность» обретает правовую специфику. В частности, понятие «разумность» в объективном смысле, т. е. как принцип гражданского права, хотя и включает интеллектуальный момент, но не тождественно понятию «интеллектуальность». В цивилистике «разумность» характеризуется правомерностью. Таким образом, действовать в соответствии с данным принципом (т. е. разумно) значит действовать правомерно.
Критерием разумности является целесообразность. При этом разумным может быть признано только такое поведение субъекта, которое не просто расценивается им самим как разумное - как соответствующее его личной цели, но объективно является разумным, т. е. направлено на достижение целей, допустимых правом. Представляется, что указанными целями являются цели типичных в гражданском праве моделей поведения субъектов.
Таким образом, целесообразность, являющаяся содержательным признаком разумности, в гражданском праве мыслима только в форме правомерности.
6. Поскольку законодательное требование разумности адресовано участникам гражданских правоотношений, являющимся дееспособными субъектами, и одновременно в законе закреплена презумпция разумности их действий, дееспособность предлагается рассматривать как презумпцию разумности самих субъектов гражданских правоотношений, понимаемой в данном случае в субъективном смысле.
Научная и практическая значимость работы заключается в том, что содержащийся в ней анализ и выводы могут способствовать дальнейшей разработке категории «разумность» в гражданском правоведении. Результаты исследования могут быть использованы для решения проблем, связанных с применением понятия «разумность» на практике, а также в процессе преподавания гражданского права.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре гражданского права и процесса Байкальского государственного университета экономики и права, где проведено ее рецензирование и обсуждение. Основные теоретические положения и выводы изложены автором в опубликованных работах.
Структура работы обусловлена целью и задачами исследования и отражает его логику. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих семь параграфов, заключения и библиографии.
Общее определение понятия «разумность»
Прежде, чем установить содержание и определить место категории «разумность» в гражданском правоведении, необходимо уяснить смысл соответствующего данной категории термина и обратиться к общей характеристике понятия «разумность», ибо, как справедливо отмечает Г. С. Остроумов, неверное понимание философского значения правовых категорий способно нанести большой ущерб правовым взглядам1.
Согласно толковому словарю В. И. Даля, существительное «разумность» является производным от прилагательного «разумный» и означает присущее последнему качество, свойство. Слово же «разумный» толкуется следующим образом: одаренный разумом, «рассудительный, толковый, здравомыслящий»; «вообще к разуму относящийся, принадлежащий, умственный»2.
С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова также делают указание на производный характер «разумности», но прилагательное «разумный» толкуется ими несколько иначе. Ученые дают три его значения: 1. обладающий разумом; 2. толковый, рассудительный; 3. логичный, основанный на разуме, целесообразный.
Итак, слово «разумность» образуется от прилагательного «разумный». Заметим, общим в обоих приведенных толкованиях является то, что «разумный» - это тот, кто обладает разумом. В таком понимании данное слово характеризует некоего субъекта. Но в отличие от объяснения В. И. Даля, С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова выделяют и такое - ретье - значение слова «разумный», которое относится уже не столько к самому субъекту, сколько к его действиям.
Продолжая этимологический анализ, отметим, что в историко-этимологическом словаре современного русского языка П. Я. Черных термин разумность отсутствует. Вместе с тем, очевидна группа одноко-ренных разумности слов, предельно общим из которых является «ум». Обращаясь к словарной статье, посвященной данному слову, мы находим следующее объяснение: «Ум - «способность человека познавать, мыслить», «высокое развитие интеллекта». Прилагательное - умный, умная, умное, умственный, умственная, умственное; существительное - разум. В древнерусском (с XI в.) и старославянском языках - «умъ - «ум», «душа», «мысль», «понимание», разумъ - «рассудительность», «разумение», «способность мыслить»;., умъный - «духовный», «умственный)), «мысленный», разумъный - «одаренный разумом», «познающий»...»4. Учитывая последовательность изложения слов в статье («ум», «умный», «разум») и приводимые объяснения («ум» и «разум»), следует сделать вывод: слово «разумный» образовано опосредованно, от прилагательного «умный», а в конечном счете, от существительного «ум», при помощи приставки раз-, одним из выражений которой в сочетании с глаголами и прилагательными является значение распространения, полноты проявления признака5. Иными словами, «разумный» - в полной мере обладающий умом.
Такова этимология термина «разумность». Что касается определения содержания данного понятия, представляется необходимым рассмотреть такие категории, как «ум», «разум». Именно от них, как мы выяснили, берет свое начало рассматриваемый нами термин.
Рассуждения о «разумном» можно встретить уже в античных мифах, которые, как известно, были не просто поэтическими произведениями: они отражали мировоззрение древних греков, по мере исторического и культурного развития естественно претерпевавшее изменения. Центральное место в мифах отводилось учению о происхождении мира. При этом, как отмечает А. В. Семушкин, можно выделить следующие основные модели такого учения: генезисную и демиургическую6.
Первая из них восходит к наиболее известному, в различных своих интерпретациях, древнегреческому первомифу, «в котором развитие мира осуществляется с помощью антропоморфно-полового механизма регенерации поколений». Основными персонажами здесь выступают боги, олицетворяющие Небо и Землю, Космос и Хаос (Зевс, Гера и др.)- Они противопоставляются друг другу как «обитель света и разумного порядка» и «стихия темного иррационального начала».
Разумность как законодательное требование
В русском языке термин «требование» образуется от соответствующего глагола «требовать», который в свою очередь имеет следующие значения: просить в категорической форме; ожидать проявления каких-либо свойств, действий; «искать настоятельно, повелительно, как должное»; настойчиво добиваться чего-либо, строго, в категорической форме просить о чем-либо, «не допуская отказа». Отсюда требование - категорическая, повелительная просьба, не допускающая отказа.
Поскольку проявление свойств или совершение действия ожидаются категорически, т. е. императивно, можно сделать вывод, что в правоведении требование является юридическим (позитивным) обязыванием.
В праве позитивные обязывания выражаются в возложении па лиц юридических обязанностей активного содержания, т. е. в обязанностях тех или иных лиц «построить свое активное поведение так, как это предусмотрено в юридических нормах». Так же, как и обязывания, требование может быть удовлетворено только посредством совершения действия. При этом последнее может либо само по себе составлять содержание требования (когда требуется совершить определенное действие), либо выступать в качестве средства проявления какого-либо свойства (когда содержание требования составляет проявление такого свойства).
Вместе с тем, действие, как известно, может быть не только активным (положительным), но и пассивным (отрицательным). И если суть требования может составлять не только положительное действие, но и воздержание от его совершения, т.е. бездействие, то для позитивного обязывания характерно возложение обязанностей именно активного содержания.
Обязанность пассивного содержания возлагается на субъектов права посредством другого, самостоятельного, средства правового регулирования - юридических запретов", «Для юридических запретов характерен обращенный к ним, точнее, к их носителям, момент требования (курсив наш - Ю. В.). Если существует юридический запрет, то всегда есть лица, которые вправе потребовать его соблюдения. Такой же момент требования свойственен и юридическим обязанностям на позитивное поведение» .
Таким образом, момент требования является общим для позитивных обязываний и юридических запретов, с той разницей, что в одном случае (обязывания) на лицо возлагается обязанность активного содержания, в другом (запреты) - пассивного; и первые, и вторые по сути являются юридической обязанностью- Сказанное позволяет сделать вывод, что «требование» представляет собой некий симбиоз двух указанных средств правового регулирования135. Того же мнения придерживается Ю. Г- Ткаченко: ученый противопоставляет требование отличному от позитивных обязываний и запретов средству правового регулирования -дозволению.
И требование, и соответствующая ему обязанность имеют одно (одинаковое) содержание: «что» требуется - «что» обязан (совершить определенное действие или воздержаться от его совершения); и первое, и второе адресованы некоему общему субъекту (субъектам): от кого требуется, тот и обязан. Однако отождествление понятий «требование» и «обязанность» недопустимо. Отличие указанных категорий заключается в том, что требование исходит от кого-то (чего-то), а обязанность возлагается на кого-то. Кроме того, «требование, направляемое государством субъекту, формулируется в нормах права как обязанность (курсив наш -ГО. В-)»137а иными словами, обязанность - это не само требование, а форма его выражения.
Общая характеристика разумного действия
Как и любое другое, разумное действие прежде всего является действием. Это значит, что ему должны быть присуши общие свойства действия как такового, выявление которых позволит, в свою очередь, установить специальные признаки собственно разумного действия, и таким образом, определить и предложить критерии последнего.
Действие, понимаемое в русском языке как «проявление какой-нибудь энергии, деятельности, а также сама сила, деятельность, функционирование чего-нибудь», «результат проявление деятельности чего-нибудь, влияние, воздействие», «поступки, поведение» 60, является предметом изучения различных наук: философии, психологии, медицины, социологии, правоведения и многих других. Поэтому любое действие субь-екта может быть проанализировано в философском? психологическом, физическом, социологическом, правовом и иных аспектах.
Здесь же заметим, что наряду с понятием «действие» учеными используются понятия «деятельность» и «поведение», в связи с чем в ходе изложения необходимо также затронуть вопрос соотношения данных понятий.
В философии «действие» рассматривается постольку, поскольку является элементом деятельности; либо мыслительной, познавательной -идеальной (психической) формы деятельности, ориентированной на отражение и преобразование действительности, либо практической - целенаправленной предметно-чувственной деятельности субъекта по преобразованию материальных систем161. При таком подходе подчеркивается преобразующий характер действия, его направленность на изменение окружающей действительности.
В медицине также признается целенаправленный характер действия162, причем отмечается, что воздействие человека на предметы и явления осуществляется посредством действий. Однако акцент делается на физиологическом характере действия: оно рассматривается как движе-ние то есть как двигательная реакция, моторная функция живого организма, приспособление которого к условиям окружающей среды на про-тяжений всей жизни обеспечивается такими основными процессами корковой деятельности как возбуждение и торможение: «Хотя действия могут быть не только двигательные, но и умственные (мыслительные, мне-стические), произвольная деятельность.., наиболее связана с двигательными действиями. Отдельные моторные акты сочетаются друг с другом. Единство их и составляет сущность произвольной деятельности»1 При этом под произвольной в общем виде понимается волевая деятельность субъекта164.
Соответственно, все действия делятся на инстинктивные движения и приобретенные движения. К первым относятся непроизвольные моторные акты (например, быстрое отдергивание руки от проводника с электрическим током), ко вторым - произвольные (волевые) действия.
При социологическом подходе рассматриваются не любые, а только социально значимые действия. Ими признаются действия, осуществляемые субъектом (в социологии это: общество, группа, личность) «в различных сферах и на различных уровнях социальной организации общества», который преследует «определенные социальные цели и интересы» и использует «во имя их достижения различные средства - экономические, социальные, политические и идеологические». Совокупность социально значимых действий образует социальную деятельность, которая выступает одной из форм взаимодействия и отношений человека с другими людьми166.
Деятельность характеризует активность субъекта167 и, таким образом, является самой общей категорией. В таком понимании поведение выступает лишь частным случаем, разновидностью деятельности, а именно: социально ориентированной деятельностью. Аналогичный подход присущ социальной психологии; в которой поведением называют социально значимую систему действий человека16 . В этом, по мнению В.Н.Кудрявцева, «проявляется традиционный подход социальной психологии, ориентирующей на изучение этой наукой лишь тех закономерностей человеческого поведения, которые связаны с участием людей в социальных, коммуникациях»164.
В психологии, равно как и в социологии, деятельность рассматривается как форма реализации общественных отношений, как «совокупность действий, объединенных единой целью». Однако по-иному выглядит соотношение деятельности и поведения,
В отличие от деятельности, которая «всегда целенаправленна, активна, нацелена на создание некоего продукта», поведение «не всегда (курсив наш - Ю. В.) целенаправленно, не предполагает создания определенного продукта, носит зачастую пассивный характер»172. Следовательно, в случае, когда поведение носит целенаправленный, предметный и активный характер, оно может быть признано деятельностью. Отсюда следует, что поведение является более широким понятием. Это позволяет учитывать «весь спектр видов и форм поведения, включая аффективные и импульсивные действия, сознательные волевые поступки и элементы бессознательных реакций, внешние и внутренние формы человеческой активности»173. Именно из такого (широкого) понимания поведения мы и будем исходить далее.
Введение
С вступлением в действие Федерального закона от 31 декабря 2012 г. N 302-ФЗ легальное признание в качестве принципа гражданского права, а точнее, основного начала гражданского законодательства получила категория добросовестности. В частности, ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) теперь гласит, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно (п. 3) и что никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. 4). Строго говоря, приведенные нормы не столько провозглашают собственно принцип добросовестности, сколько устанавливают обязанность добросовестного поведения субъектов. Однако, поскольку данные нормы помещены в статье "Основные начала гражданского законодательства", следует признать, что тем самым законодатель причислил добросовестность именно к началам гражданского законодательства, на уровне доктрины и практики зачастую отождествляемым с категорией "принципы гражданского права"; так, и в пояснительной записке к законопроекту о внесении изменений в ГК РФ неоднократно отмечается, что в ст. 1 ГК РФ закрепляется принцип добросовестности (см. пояснения правил ст. 1, п. 1 ст. 10, п. 5 ст. 166 ГК РФ).
Что касается разумности и справедливости, то им в сфере гражданско-правового регулирования российский законодатель отводит преимущественно скромное место "требований", которые подлежат учету при определении размера компенсации морального вреда (абз. 1 п. 2 ст. 1101 ГК РФ) и компенсации за нарушение исключительного права (абз. 2 п. 3 ст. 1252 ГК РФ), при квалификации действий субъектов в качестве недобросовестной конкуренции (подп. 9 ст. 4 ФЗ "О защите конкуренции" ), а также исходя из которых, в случае применения права по аналогии, определяются права и обязанности сторон (участников) гражданских правоотношений (п. 2 ст. 6 ГК РФ).
Не отрицая безусловной важности и значимости принципа добросовестности, тем не менее полагаем, что подобной характеристики в полной мере заслуживают и разумность, и справедливость, отсутствие указаний на которые в ст. 1 ГК РФ представляется неоправданным. Более того, считаем необходимым поставить вопрос о значимости указанных категорий не только как начал гражданского права, но и как оснований построения учения о гражданском обороте. Обоснованию данных тезисов и посвящена настоящая работа.
I. Разумность и справедливость как начала гражданского права
1. Анализируя позицию российского законодателя, закрепившего в ст. 1 ГК РФ только нормы о добросовестности, в отсутствие прямых пояснений (в частности, в пояснительной записке к законопроекту о внесении изменений в ГК РФ), о тех или иных законодательных мотивах можно лишь предполагать. Так, можно предположить, что законодатель исходил из необходимости разделения всех принципов гражданского права на основные и неосновные, закрепив в ст. 1 ГК РФ только первую из указанных групп. Однако, развивая данный тезис, придется признать, что ни разумность, ни справедливость основными, т.е. наиболее важными, главными (именно такое значение имеет термин "основной" в русском языке ), базовыми, значимыми с позиций гражданско-правового регулирования в целом принципами не признаются.
Вместе с тем та же разумность уже традиционно подлежит учету при определении пределов осуществления гражданских прав (ст. 10 ГК РФ), при исполнении гражданских обязанностей (п. 3 ст. 53, п. 2 ст. 314, п. 2 ст. 375 и др. ГК РФ), при решении вопроса о возникновении (в частности, гл. 50 ГК РФ) и прекращении гражданских прав (п. 2 ст. 72, п. 2 ст. 76, п. 2 ст. 428, п. 1 ст. 451 ГК РФ), их защите (ст. 397, п. 1 ст. 399, п. 1 ст. 404, ст. 1101, п. 3 ст. 1252 ГК РФ), а также при применении (российского) гражданского законодательства (п. 2 ст. 6, п. 3 ст. 1191 ГК РФ). Судя по уже вступившим в законную силу и только планируемым изменениям гражданского законодательства России, сужение сферы применения категории "разумность" не планируется. Напротив, в ГК РФ имеется целый ряд новых положений, в которые заложен критерий разумности: вступившие в действие 1 сентября 2013 г. нормы о сделках (п. 2 ст. 157.1, п. 1 ст. 178, п. 3 ст. 183 ГК РФ в редакции ФЗ от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ ); 1 июля 2014 г. - положения о залоге (абз. 2 п. 4 ст. 345, абз. 3 п. 1 ст. 358.3 ГК РФ в редакции ФЗ от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ ); 1 сентября 2014 г. - нормы о юридических лицах (п. п. 1, 3, 5 ст. 53.1, п. 4 ст. 62, абз. 1 п. 2 ст. 65.2 ГК РФ в редакции ФЗ от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ ). Указание на "разумность" и производные от нее термины содержится также в тексте потенциальных новелл Кодекса (в редакции проекта ФЗ N 47538-6 ): об обязательствах (п. 3 ст. 367, п. 2 ст. 376, п. 5 ст. 393, п. 2 ст. 393.1, абз. 2 ст. 415); о договорах (п. 2 ст. 446.1); при правовой регламентации вещных отношений, в частности при установлении так называемых соседских прав как ограничений права собственности на земельный участок в пользу соседей (п. 2 ст. 293, п. 2 ст. 294).
Изложенное позволяет утверждать, что разумность пронизывает и обусловливает действие практически всех гражданско-правовых институтов, исходя из чего ее, так же как и добросовестность, можно считать не просто принципом гражданского права, но, по терминологии ГК РФ, основным началом гражданского законодательства.
Бесспорной видится и необходимость признания ключевым принципом гражданского права и основным началом гражданского законодательства также справедливости, которая в отсутствие норм прямого действия, согласно п. 2 ст. 6 ГК РФ, выступает одним из самых предельных оснований оценки действий субъектов (и иных юридически значимых явлений) и, несмотря на скудное текстуальное оформление в законодательстве, на уровне судебной практики является признанным принципом гражданско-правового регулирования. Так, справедливость прямо названа принципом в Определении Верховного Суда РФ от 29 июля 2008 г. N 21-В08-6 . В п. 6 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ (далее - ВАС РФ) от 30 июля 2013 г. N 62 указано, что "размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципа справедливости (здесь и далее по тексту выделено нами. - Ю.В.) и соразмерности ответственности". В п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 4 апреля 2014 г. N 22 разъясняется, что "размер присуждаемой суммы определяется судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ)". В п. 2 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ (далее - КС РФ) от 21 апреля 2003 г. N 6-П указано, что "в силу статей 15 (часть 2), 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2) и 55 (части 1 и 3) Конституции Российской Федерации и исходя из общеправового принципа справедливости защита права собственности и иных вещных прав, а также прав и обязанностей сторон в договоре должна осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота - собственников, сторон в договоре, третьих лиц".
Скорее всего, именно в силу своей общеправовой значимости принцип справедливости и не получил закрепления в ст. 1 ГК РФ "Основные начала гражданского законодательства". С другой стороны, общеправовой характер данного принципа не стал препятствием к его фиксации, например, в Уголовном кодексе РФ , в котором принципу справедливости посвящена отдельная статья (ст. 6). Кроме того, не вполне ясна логика российского законодателя, избегающего использования термина "принцип" в отношении справедливости на уровне общих положений в ГК РФ, однако называющего справедливость в числе принципов одного из видов гражданских правоотношений - закупки товаров, работ, услуг .
В свете сказанного следует заметить, что термин "принцип" используется в ГК РФ лишь в отношении гуманности (ст. 137), гуманности и морали (подп. 4 п. 4 ст. 1349, п. 2 ст. 1419, подп. 5 п. 4 ст. 1473, подп. 2 п. 3 ст. 1483), добросовестности и разумности (п. 3 ст. 602, абз. 2 ст. 662), а также в выражениях: "нравственные принципы общества" (п. 3 ст. 1064), "принципы открытости процедуры и учета мнения заинтересованных лиц, включая правообладателей" (подп. 6 п. 1 ст. 1244), "принципы решения задач" (п. 5 ст. 1259). При этом уже по нумерации соответствующих статей Кодекса нетрудно заметить, что данные принципы закреплены не среди общих норм, касающихся поведения участников любых гражданских правоотношений, а при установлении отдельных прав и обязанностей субъектов.
В подобных случаях определенные принципы, по существу, лишь упоминаются, в силу чего они вряд ли имеют общее регулятивное значение и могут быть использованы для восполнения возможных пробелов в праве. В отличие от этого положения о равенстве участников отношений, неприкосновенности собственности, свободе договора и др., хотя и не обозначенные как принципы гражданского права, но закрепленные в ст. 1 ГК РФ, на практике трактуются именно как принципы права (см., например, Постановления ФАС Северо-Западного округа от 19 апреля 2007 г. N А21-5382/2006, от 3 декабря 2009 г. по делу N А05-5012/2009; ФАС Западно-Сибирского округа от 22 мая 2008 г. N Ф04-3131/2008(5309-А45-13) по делу N А45-11671/2007-33/330; Восьмого арбитражного апелляционного суда от 27 декабря 2010 г. по делу N А46-2831/2009; Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 14 апреля 2010 г. по делу N А14-9431/2009/313/35) и служат реальным масштабом оценки поведения субъектов даже в тех случаях, когда в нормах права отсутствует отсылка к ним.
Отсюда следует, что необходимым условием реализации регулятивной функции того или иного юридического принципа является не просто его упоминание в законодательстве, а такое его легальное оформление, при котором он сформулирован в качестве нормы общего характера. Без придания определенным правилам характера общих положений они будут применяться лишь в прямо указанных законом случаях и, следовательно, с позиций правового регулирования являться не основными идеями, характеризующими содержание права и определяющими его функционирование (то есть принципами права), а законодательными требованиями, т.е. "рядовыми" установлениями положительного права . Таким образом, использование законодателем в отношении отдельных категорий термина "принцип", по-видимому, должно свидетельствовать о выделении таких понятий из общего ряда, стремлении подчеркнуть их большую значимость. Вместе с тем закрепление подобных принципов в виде норм, устанавливающих юридические обязанности участников лишь отдельных отношений, ограничивает сферу действия этих положений, вследствие чего с точки зрения юридической техники является не самым удачным способом их нормативной фиксации.
Безусловно, отсутствие соответствующих общих законодательных положений в отношении той или иной категории не исключает возможной характеристики последней как принципа права, однако, на наш взгляд, это затрудняет ее широкое применение на практике, поскольку обусловливает необходимость всякий раз доказывать наличие данного принципа. И если относительно принципа справедливости в силу его общеправового характера данный вопрос, возможно, стоит не столь остро (впрочем, и здесь не стоит равнять правосознание и уровень профессионализма представителей высших судебных органов и, скажем, судов первой инстанции, особенно - судов общей юрисдикции), то апелляция при вынесении конкретных судебных решений к разумности как общему принципу гражданского права требует определенного обоснования, к которому представители правосудия не всегда готовы и способны, в том числе по причине отсутствия по данному вопросу устоявшейся доктринальной позиции.
Именно исходя из указанных соображений, мы и ратуем за закрепление в ст. 1 ГК РФ наряду с нормами о добросовестности аналогичных как по общему характеру, так и по содержанию правил о разумности и справедливости.
2. В сравнительно-правовом аспекте можно заметить, что в законодательно закрепленных нормах иностранного права категории "разумность" и "справедливость" основными началами (принципами), как правило, не называются и используются в формулировках специальных гражданско-правовых норм, устанавливающих отдельные права и обязанности субъектов. Это, в частности, правила о так называемом разумном сроке, которые содержатся, например, в ст. L134-7, L430-7, R134-2, R621-21 и др. Торгового кодекса Франции (" raisonnable"), § 1-205, 2-309 Единообразного торгового кодекса США (далее - ЕТК) ("reasonable time"), ст. ст. 182, 221, 227, 230, 232, 248, 281, 310 Закона КНР о договорах . Другими вариантами законодательного воплощения норм о разумности являются такие выражения, как "разумная цена" или "разумное вознаграждение" (например, ст. 4 кн. 7 ГК Нидерландов (далее - ГКН), ст. L134-5 Торгового кодекса Франции - " raisonnable"), "разумный человек" ("personne raisonnable" - ст. 1112 Французского гражданского кодекса ), "разумные усилия" ("efforts raisonnables" - п. "b" абз. 1 ст. L615-5-1 Французского кодекса об интеллектуальной собственности ). В качестве примера норм о справедливости можно привести положения: п. 1 ст. 440 кн. 7 ГКН, устанавливающего в качестве возможного основания расторжения договора о коммерческом агентстве "такое изменение обстоятельств, что справедливость требует немедленного расторжения договора или расторжения его через определенное время"; ст. 271 Закона КНР о договорах, в соответствии с которой "гласно, справедливо, объективно" должна проводиться работа по организации торгов для получения строительного подряда.
Скорее исключением являются в данном отношении нормы: ст. 3 Гражданского кодекса Украины , которой к общим основам (принципам) гражданского законодательства отнесена вся триада - добросовестность, разумность и справедливость (при этом сначала указана справедливость и лишь затем - добросовестность и разумность); ст. 2 Гражданского кодекса Республики Беларусь , закрепляющей в числе основных начал гражданского законодательства (единый) принцип добросовестности и разумности: "добросовестность и разумность участников гражданских правоотношений предполагается, поскольку не установлено иное (принцип добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений)"; ст. 4 Общих положений гражданского права КНР (далее - ОПГП КНР), помещенной в разд. 1 "Основные принципы" и устанавливающей, что "в гражданской деятельности необходимо следовать принципам добровольности, справедливости, эквивалентной компенсации, искреннего доверия".
Можно выделить и такие государства, в гражданском законодательстве которых анализируемые категории принципами (началами) прямо не называются, но вместе с тем содержащие их нормы имеют характер общих положений.
Например, в п. 4 ст. 8 Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее - ГК РК) императивно установлено, что граждане и юридические лица должны действовать при осуществлении принадлежащих им прав не только добросовестно, но также "разумно и справедливо, соблюдая содержащиеся в законодательстве требования, нравственные принципы общества, а предприниматели - также правила деловой этики". Об общих обязанностях "добросовестности, заботливости, разумности и старания" говорится в п. 3 § 1-102 ЕТК; о праве справедливости гласят общие положения § 1-103, п. 1 § 1-201 данного Кодекса .
Большое количество общих норм о разумности и справедливости содержится в голландском законодательстве: ст. 2 кн. 6 ГКН гласит, что кредитор и должник "обязаны придерживаться требований разумности и справедливости во взаимных отношениях" и что связывающее их обязательство "действительно в той мере, насколько это приемлемо в данных обстоятельствах по соображениям разумности и справедливости"; о требованиях разумности и справедливости прямо говорится также в нормах п. 2 ст. 8 кн. 2 (о юридических лицах), ст. 94 (о неустойке), ст. 248 (о юридических последствиях договоров) кн. 6 Кодекса ), апелляция к справедливости содержится в ст. 42 (о сделках) кн. 3 ГКН , при этом в ст. 12 кн. 3 закона указано, что "при определении того, что требуют разумность и справедливость, нужно считаться с общепризнанными правовыми принципами, с правовыми убеждениями, принятыми в Нидерландах, а также с общественными и личными интересами, которые затронуты в данном случае" .
Общим оценочным "корректором" содержания договоров выступает справедливость в немецком праве , несмотря на то, что в соответствующих статьях Германского гражданского уложения (далее - ГГУ) (§ 305 - 310) термин "справедливость" ("Gerechtigkeit" ) непосредственно не используется; в большей мере в указанных случаях текстуально проявляется критерий разумности: посредством использования выражений "in zumutbarer Weise" (подп. 2 п. 2 § 305) - "разумным образом", "angemessene Frist" (подп. "a" п. 5 § 308) - "разумный срок", "unangemessen lange Zeit" (п. 1a § 308) - "необоснованно долгое время". В качестве примера терминологического законодательного оформления принципа справедливости, как представляется, можно указать, в частности, на положения п. п. 1, 3 § 271a ГГУ, в формулировках которых содержится слово "unbillig" - "несправедливый" .
В китайском гражданском законодательстве общий подотраслевой характер имеют нормы: ст. 83 (гл. 1 "Право собственности на имущество и имущественные права, связанные с правом собственности на имущество" разд. 5) ОПГП КНР, согласно которой "все соседи по недвижимому имуществу должны в духе содействия производству и улучшению жизни, взаимной помощи, справедливости и разумности поддерживать правильные взаимоотношения друг с другом в таких вопросах, как распределение воды, проход через соседскую территорию, пользование освещением и т.д.", а также ст. 39 Закона КНР о договорах, устанавливающей, что "при заключении договора с использованием стандартных условий сторона, предлагающая стандартные условия, обязана определять права и обязанности сторон, следуя принципу справедливости, а также обязана разумным образом попросить другую сторону обратить внимание на условия, которые исключают или ограничивают ответственность предлагающей стороны".
Учитывая изложенное, можно утверждать, что правила о разумности и справедливости являются нормами, закрепленными в том или ином виде не только в российской, но и в других правовых системах, исходя из чего представляется возможной характеристика их как общепризнанных правил поведения участников гражданских правоотношений (общепризнанных норм гражданского права).
3. В современном гражданском праве добросовестность, разумность и справедливость стали уже почти элементами устойчивого (единого) терминологического оборота: рассуждения об одной из названных категорий зачастую перемежаются с анализом двух других. Можно встретить в юридической литературе и такие, с одной стороны, явно несуразные, а с другой - весьма иллюстративные случаи, когда научная работа, озаглавленная "Принцип разумности в российском гражданском праве", в действительности (содержательно) посвящается анализу принципа добросовестности .
При этом единство взглядов в части трактовки как самих понятий добросовестности, разумности и справедливости, так и соответствующих принципов и их корреляции среди российских ученых отсутствует. Так, относительно соотношения рассматриваемых категорий в российской цивилистической доктрине высказывались, в частности, следующие позиции: что принцип разумности является одним из аспектов принципа добросовестности ; что разумность и объективная добросовестность являются синонимичными понятиями ; что добросовестность и разумность являются составляющими принципа справедливости ; что добросовестность, разумность и справедливость являются общим принципом российского гражданского права .
Полагаем, что и добросовестность, и разумность, и справедливость следует рассматривать в качестве самостоятельных принципов гражданского права, каждый из которых, выступая критерием оценки юридически значимых явлений, имеет свою сферу действия.
Так, категория "добросовестность" относится, на наш взгляд, к самим субъектам, отражая, как верно отметил В.А. Белов, их извинительное незнание о фактах или правах других лиц, точнее, извинительную ошибочную субъективную психическую оценку дееспособным лицом собственных противоправных действий в качестве правомерных . Если исходить при этом из того, что внутренняя установка индивида действовать согласно своей совести и свободной воле является одним из значений термина "нравственность", а представления о хорошем и плохом, правильном и неправильном, добре и зле, имеющиеся на уровне общества, обозначаются термином "мораль" , можно сделать вывод, что добросовестность является морально-нравственным принципом. Тезис о нравственном характере добросовестности является широко признанным и в российской гражданско-правовой доктрине .
Несколько иным является значение справедливости, с древних времен понимаемой как "компромисс, сочетание противоположных интересов, в результате которого каждый получает "свое" . Выступая оплотом баланса интересов различных субъектов (подобное понимание справедливости сложилось и на уровне правоприменительной практики ), т.е. характеризуя уже не только индивидуальные качества и поведенческие установки отдельных лиц, но и систему ценностей определенной социальной группы, справедливость тяготеет к категории более общего порядка - "этике", означающей совокупность социальных норм . В отечественной цивилистике этический характер (принципа) справедливости признают, в частности, А.Г. Карапетов и А.И. Савельев , Д.Е. Богданов .
Качественно другое содержание имеет, по нашему мнению, понятие "разумность". Изначально обозначая такое естественное (природное) свойство человека, как обладание разумом, выступая в качестве принципа права, разумность трактуется шире: как целесообразность - критерий, применимый для оценки не только действий субъектов (на предмет их соответствия целям типичных гражданско-правовых моделей поведения) , но и иных связанных с такими действиями явлений действительности (например, вреда, расходов). Представляется, что на этом основании можно отграничить принцип разумности от принципа добросовестности. Так, и в юридической литературе отмечается, что "особенно проявляется самостоятельность принципа разумности в случаях регулирования не действий субъектов, а условий договора, таких, как цена, срок и т.п. <...> данные принципы (разумности и добросовестности. - Ю.В.) являются принципами гражданского права, которые равно действуют по всему гражданскому праву" .
4. В понимании анализируемых принципов ключевое значение имеет вопрос о соотношении категорий "принципы" и "начала" (права), строгое разграничение которых, как уже было отмечено выше, на уровне доктрины и практики зачастую не проводится.
Так, в современной российской классической учебной литературе принципы гражданского права определяются как "основные начала (выделено автором. - Ю.В.), наиболее общие руководящие положения права, имеющие в силу их законодательного закрепления общеобязательный характер" , как "основные начала гражданско-правового регулирования общественных отношений" , и отмечается, что они "нашли свое непосредственное отражение в ст. 1 ГК" .
В одном из авторитетных комментариев к ГК РФ при разъяснении положений ст. 1 говорится, что "в п. 1 статьи сформулированы основные начала (принципы) гражданского законодательства" . Аналогичным образом разъясняются положения ст. 1 ГК РФ "Основные начала гражданского законодательства", в комментарии к которой отмечается, что данная статья "определяет по существу основные принципы гражданского законодательства, т.е. его самые главные положения, служащие фундаментом всей системы гражданского права" .
В п. 6 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. N 17 "Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга" указано, что "судам следует исходить из принципа добросовестности", и при этом сделана ссылка на п. 3 ст. 1 ГК РФ, которая, напомним, называется "Основные начала гражданского законодательства"; ссылка на п. 4 данной статьи, закрепляющий норму о недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения, содержится в п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 4 апреля 2014 г. N 22, и при этом также используется термин "принцип".
По нашему убеждению, отождествление понятий "принципы права" и "начала права" (и тем более понятий "принципы права" и "начала законодательства") недопустимо. В данном вопросе мы исходим из признаваемой нами концепции начал частного права Н.П. Асланян, которая не просто указала на то, что под началами следует понимать первопричины, обусловившие содержание и существо определенного феномена (в частности, исследованного ученым российского частного права), но и выявила смысловые компоненты данной категории - гносеологический и онтологический. А именно под гносеологическими (мировоззренческими, теоретико-познавательными) началами частного права автор понимает его "идеальные, концептуальные основания", т.е. "систему представлений, взглядов, воззрений, иными словами - идею частного права" . Онтологические (исторические, "бытийственные") начала того или иного феномена правовед определяет как "факторы, вызвавшие его к жизни, оказавшие существенное воздействие на обретение им бытия, обусловившие ту или иную его форму" .
С отмеченных позиций принципы разумности и справедливости, являясь гносеологическими началами (гражданского) права, сводятся к системе представлений о разумности и справедливости.
Вместе с тем последние - это и реально существующие феномены, имеющие в отличие от гносеологических начал (идей, принципов) объективный, не зависящий от усмотрения тех или иных субъектов (законодателей, правоприменителей, самих участников правоотношений) характер. В таком онтологическом аспекте разумность означает, на наш взгляд, присущую людям познавательную способность (биолого-антропологическое свойство человека), а справедливость, так же как и добросовестность, - персональную характеристику отдельных физических лиц, а именно их этические (справедливость) и морально-нравственные (добросовестность) личностные качества.
II. Разумность и справедливость как начала функционирования системы гражданского оборота
Основополагающее значение начала разумности и справедливости (и в гносеологическом, и в онтологическом смысле) имеют не только в сфере гражданского права, но и в гражданском обороте. Тезис о взаимосвязи данных начал и гражданского оборота находит подтверждение при обращении как к юридической литературе , так и к руководящей судебной практике , а также к законопроектным документам (в частности, к положениям пояснительной записки к законопроекту о внесении изменений в ГК РФ - в части правил ст. ст. 1, 53.1, 53.4, 178, п. 2 ст. 179, гл. 10 ГК РФ). В то же время в понимании гражданского оборота мы не разделяем тех подходов, которые сложились в российском гражданском правоведении (их общий обзор см., например, ), считая необходимым рассматривать его как явление системного порядка.
Отдельные аргументы в пользу системного подхода как методологического основания познания гражданского оборота уже были озвучены нами ранее , в связи с чем в рамках настоящей работы укажем лишь, что при таком подходе гражданский оборот подлежит рассмотрению как система, то есть устойчивое целостное единство, характеризуемое наличием цели своего существования, исходя из которой определяются набор входящих в эту систему элементов, связь между ними, а также функции (способы действия) данной системы.
По мнению специалистов, показателем целостности объекта познания является наличие цели, на достижение которой направлено само существование системы. На этом основании определяющее значение в понимании гражданского оборота имеет вопрос о цели существования данной системы. Подчеркнем, что указанный вопрос специальной разработке в цивилистической литературе не подвергался. В качестве научной гипотезы можно допустить, что основной целью системы гражданского оборота является справедливое удовлетворение разумных потребностей субъектов - участников гражданского оборота. Высказанное предположение основано на характеристике гражданского оборота как социальной системы, что, с одной стороны, обусловлено, а с другой стороны, предопределяет его системное описание в контексте анализа возникающих и существующих в обществе юридически значимых отношений. Именно ради удовлетворения своих индивидуальных потребностей отдельные лица и вступают в отношения, становятся субъектами гражданского оборота. Указание при этом на справедливость и разумность призвано подчеркнуть, что функционирование (деятельность системы на пути достижения цели) гражданского оборота, как и любой другой системы, осуществляется не произвольно, а детерминировано действием определенных начал.
Исходя из указанного выше понимания категории "начала" онтологическими основаниями функционирования системы гражданского оборота являются факторы, обусловившие появление данной системы и объективно определяющие ее существование (бытие) и развитие, а ее гносеологическими началами - основополагающие идеи (принципы), влияющие на реализацию системой гражданского оборота выполняемых ею функций. Разграничение онтологических и гносеологических начал особо значимо с позиций выявления закономерностей и тенденций дальнейшего развития данной системы с целью определения возможного воздействия на нее; принципы функционирования системы гражданского оборота, как представляется, имеют субъективный характер.
В первом приближении, в числе онтологических начал гражданского оборота, помимо разумности (биолого-антропологического начала), справедливости и добросовестности (персональных качеств физических лиц, непосредственно участвующих в гражданском обороте), можно выделить также экономические начала, из которых наиболее значимыми являются: а) необходимость обмена материальными и созданными нематериальными благами, принадлежащими субъектам или фактически присвоенными ими; б) материальный уровень общественного развития. Важным принципом деятельности системы гражданского оборота наряду с духовными началами общества, то есть его общими морально-нравственными и этическими установками (представлениями о справедливости, добросовестности), и целесообразностью (принципом разумности) является правовая политика государства.
Заключение
Итак, предпринятый анализ положений российского и зарубежного гражданского законодательства, цивилистической доктрины и практики свидетельствует о том, что категории "разумность" и "справедливость" являются признанными началами гражданско-правового регулирования отношений субъектов, в ряде государств уже получившими закрепление в числе основных начал (принципов) гражданского законодательства. Полагаем, что их отражение в ст. 1 ГК РФ будет соответствовать тому значению, которое имеют данные категории в гражданском праве. Кроме того, считаем, что их дальнейшее исследование не должно ограничиваться вопросом о принципах (началах) гражданского права (законодательства), а должно предприниматься с более широких методологических позиций - в частности, с позиций учения о таком значимом цивилистическом явлении, как гражданский оборот.
Библиографический список
1. Gesetzbuch: in der Fassung der Bekanntmachung vom 2. Januar 2002 // Bundesministerium der Justiz und Verbraucherschutz. URL: http://www.gesetze-im-internet.de/bgb/ (дата обращения: 15.07.2014).
2. Code civil (Version au 6 2014) // , le service public de au droit. URL: http://legifrance.gouv.fr/affichCode.do?dateTexte=20140810&cidTexte=LEGITEXT000006070721 (дата обращения: 08.08.2014).
3. Code de commerce (Version au 6 2014) // , le service public de au droit. URL: http://legifrance.gouv.fr/affichCode.do?dateTexte=20140810&cidTexte=LEGITEXT000005634379 (дата обращения: 08.08.2014).
4. Code de la intellectuelle (Version au 4 2014) // , le service public de au droit. URL: http://legifrance.gouv.fr/affichCode.do?dateTexte=20140810&cidTexte=LEGITEXT000006069414 (дата обращения: 08.08.2014).
5. Uniform Commercial Code // Legal Information Institute. URL: http://www.law.cornell.edu/ucc (дата обращения: 10.08.2014).
6. Аракелян А.Ю. Справедливость в российском гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2008. 226 с.
7. Асланян Н.П. Основные начала российского частного права: Монография. Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2001. 270 с.
8. Бачинин В.А. Энциклопедия философии и социологии права. СПб.: Изд-во Р. Асланова "Юридический центр Пресс", 2006. 1093 с.
9. Белов В.А. Добросовестность, разумность и справедливость как принципы гражданского права // Законодательство. 1998. N 8. С. 49 - 52.
10. Белов В.А. К вопросу о недобросовестности налогоплательщика: критический анализ правоприменительной практики. М.: Волтерс Клувер, 2006. 96 с. // СПС "КонсультантПлюс".
11. Богданов Д.Е. Справедливость как основное начало гражданско-правовой ответственности в российском и зарубежном праве: Монография. М.: Проспект, 2013. 232 с.
12. Богданова Е.Е. Добросовестность участников договорных отношений и проблемы защиты их субъективных гражданских прав: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2010. 63 с.
13. Большой юридический словарь / Авт.-сост. В.Н. Додонов и др.; под ред. А.Я. Сухарева, В.Д. Зорькина, В.Е. Крутских. М.: ИНФРА-М, 1999. . 790 с.
14. Василенко Е.В. Категории "добросовестность" и "разумность" в гражданском праве: вопросы соотношения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2012. 27 с.
15. Вердиян Г.В. Принцип разумности в российском гражданском праве // Актуальные проблемы совершенствования законодательства и правоприменения: Материалы II Междунар. науч.-практ. конф. (Уфа, 23 янв. 2012 г.) / Под общ. ред. А.В. Рагулина, М.С. Шайхуллина; Евразийский науч.-исслед. ин-т проблем права. Уфа, 2012. С. 105 - 110.
16. Виниченко Ю.В. Разумность в гражданском праве России: Дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2003. 190 с.
17. Виниченко Ю.В. О необходимости системного исследования гражданского оборота // Четвертый пермский конгресс ученых-юристов: Материалы Междунар. науч.-практ. конф. (Пермь, Перм. гос. нац. исслед. ун-т, 18 - 19 окт. 2013 г.) / Отв. ред. О.А. Кузнецова. Пермь, 2013. С. 89 - 91.
18. Виниченко Ю.В. Требования в праве (общетеоретический аспект) // Известия ИГЭА (Байкальский государственный университет экономики и права): электрон. журн. 2010. N 6. URL: http://eizvestia.isea.ru/reader/article.aspx?id=13987 (дата обращения: 20.06.2014).
19. Виниченко Ю.В., Асланян Н.П. О подходах к пониманию категории "гражданский оборот" в российской цивилистике // X conference " - 2014". 11. . Administrativa. Praha. Publishing House "Education and Science" s.r.o., 2014. C. 31 - 39. URL: http://www.rusnauka.com/13_EISN_2014/Pravo.htm (дата обращения: 20.06.2014).
20. Вязов А.Л. Принцип справедливости в современном российском праве и правоприменении (теоретико-правовое исследование): Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. 155 с.
21. Гражданский кодекс Нидерландов / Пер. М. Ферштман; отв. ред. Ф.Й.М. Фельдбрюгге. Лейден: Лейденский ун-т, 2000. Кн. 2, 3, 5 - 7. 372 с.
22. Гражданский кодекс Республики Беларусь от 7 дек. 1998 г. N 218-З (с изм. и доп. по состоянию на 11.07.2014). URL: http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30415161#pos=35;-754 (дата обращения: 25.07.2014).
23. Гражданский кодекс Республики Казахстан. Общая часть: принят Верхов. Советом Республики Казахстан 27 дек. 1994 г. (с изм. и доп. по состоянию на 10.06.2014). URL: http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1006061 (дата обращения: 25.07.2014).
24. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая: Федер. закон от 30 нояб. 1994 г. N 51-ФЗ (ред. от 05.05.2014, с изм. от 23.06.2014) // СПС "КонсультантПлюс".
25. Гражданское право: Учебник: В 3 т. / В.В. Байбак, Н.Д. Егоров, И.В. Елисеев и др.; под ред. Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 2013. Т. 1. 784 с.
26. Дроздова Т.Ю. Добросовестность в российском гражданском праве: Монография. Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2006. 152 с.
27. Единообразный торговый кодекс США / Пер. с англ. Сер.: Современное зарубежное и международное частное право. М.: Междунар. центр фин.-экон. развития, 1996. 427 с.
28. Закон Китайской Народной Республики о договорах от 15 марта 1999 г. // Сайт Центра поддержки предпринимательства Алтайского края. URL: http://www.altaicpp.ru/international/internat/norm/1.html (дата обращения: 10.08.2014).
29. Иванова С.А. Принцип справедливости в общих положениях Гражданского кодекса России // Актуальные проблемы совершенствования законодательства и правоприменения: Материалы II Междунар. науч.-практ. конф. (Уфа, 23 янв. 2012 г.). Уфа, 2012. С. 119 - 123.
30. Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы: В 2 т. М.: Статут, 2012. Т. 1: Теоретические, исторические и политико-правовые основания принципа свободы договора и его ограничений. 452 с. // СПС "КонсультантПлюс".
31. Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы: В 2 т. М.: Статут, 2012. Т. 2: Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве. 453 с. // СПС "КонсультантПлюс".
32. Клочков А.А. Стандартные (общие) условия договоров в коммерческом обороте: правовое регулирование в России и зарубежных странах: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000. 210 с.
33. Комментарий к Гражданскому кодексу Республики Казахстан. Общая часть / Сост. Р.А. Маметова; отв. ред. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. URL: http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30120950 (дата обращения: 25.07.2014).
34. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Рук. авт. кол. и отв. ред. О.Н. Садиков. М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2005. 940 с.
35. Мазур О.В. Требование разумности в соотношении с требованием добросовестности в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2012. 23 с.
36. Немецко-русский юридический словарь / Под ред. П.И. Гришаева и М. Беньямина. М.: АБИ Пресс, 2010. 616 с.
37. Федеральный закон от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" // Рос. газета. 2014. 7 мая.
38. Федеральный закон от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (ред. от 04.03.2013) // СПС "КонсультантПлюс".
39. Федеральный закон от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" // Рос. газета. 2013. 13 мая.
40. Проект Федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (ред., принятая ГД ФС РФ в I чтении 27.04.2012) // СПС "КонсультантПлюс".
41. Федеральный закон от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации" // Рос. газета. 2013. 25 дек.
42. Федеральный закон от 18 июля 2011 г. N 223-ФЗ "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц" (ред. от 12.03.2014) [Электронный ресурс]. Доступ из СПС "КонсультантПлюс".
43. Федеральный закон от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (ред. от 04.06.2014, с изм. от 21.07.2014) // СПС "КонсультантПлюс".
44. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 июля 2013 г. N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" // Экономика и жизнь (Бухгалтерское приложение). 2013. N 34.
45. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 апреля 2014 г. N 22 "О некоторых вопросах присуждения взыскателю денежных средств за неисполнение судебного акта" // Вестник ВАС РФ. 2014. N 6.
46. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 марта 2014 г. N 16 "О свободе договора и ее пределах" // Вестник ВАС РФ. 2014. N 5.
47. Общие положения гражданского права Китайской Народной Республики: приняты 12 апр. 1986 г. URL: www.labatr.bsu.ru/pages/grajd_pravo.doc (дата обращения: 10.08.2014).
48. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1999. 944 с.
49. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 29 июля 2008 г. N 21-В08-6 // СПС "КонсультантПлюс".
50. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева" // Рос. газета. 2003. 26 апр.
51. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 6 июня 2000 г. N 9-П "По делу о проверке конституционности положения абзаца третьего пункта 2 статьи 77 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в связи с жалобой открытого акционерного общества "Тверская прядильная фабрика" // Рос. газ. 2000. 15 июня.
52. Попова А.В. Принцип добросовестности в международном коммерческом обороте: законодательство и судебная практика Российской Федерации и стран - членов Европейского союза: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. 195 с.
53. Пояснительная записка к проекту Федерального закона "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс".
54. Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2011. Т. 1: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права. 958 с.
55. Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М.: Дело, 1999. 512 с.
56. Словарь гражданского права / В.Н. Додонов, Е.В. Каминская, О.Г. Румянцев; под общ. ред. В.В. Залесского. М.: ИНФРА-М, 1997. 304 с.
57. Татарников А.В. Принципы разумности и добросовестности в гражданском праве России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. 30 с.
58. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (ред. от 21.07.2014) // СПС "КонсультантПлюс".
59. Цивiльний кодекс вiд 16.01.2003 N 435-IV (ред. вiд 24.07.2014). URL: http://zakon4.rada.gov.ua/laws/show/435-15 (дата обращения: 27.07.2014).